Когда она ушла, я вернулся в спальню и только в этот момент почувствовал, как голоден. Александра Михайловна надела на себя полупрозрачный кружевной, очень эротичный пеньюар. Я, напротив, был «по-домашнему», в трусах и футболке, одежде в те времена незнакомой и немыслимой. И веселил своим видом сотрапезницу.

    Мы жадно насыщались, не забывая глядеть друг на друга масляными глазками. Разговор крутился вокруг общих тем, не имеющих к недавно произошедшему «соитию сердец» никакого касательства, и только по тому, как мы старались не соприкасаться даже руками, было понятно, что антракт в наших любовных играх очень скоро кончится.

    -  Это правда, то, что сказала Наташа - я действительно прославлюсь? - как бы между прочим спросила Коллонтай во время десерта.

    -  Правда, - признался я, - ты будешь первой в мире женщиной-послом.

    -  В какой стране?

    -  Где-то в Скандинавии. Извини, милая, если бы я знал, что с тобой встречусь, то узнал бы о тебе побольше.

    -  Это случится благодаря революции?

    -  Скорее всего, и ей, и твоим личным талантам. Ты одна из трех-четырех женщин, участниц революции, которые попадут в школьные учебники истории.

    -  А кто остальные?

    Я задумался, но вспомнил только жену и любовницу Ленина.

    -  Я помню только Надежду Крупскую и Инессу Арманд. Ты их не знаешь?

    -  Нет, а чем они прославились?

    -  Первая была женой вождя революции Ленина, вторая, по слухам, его любовницей. Ну, и сами они что-то делали.

    -  А кто такой Ленин?

    -  Основатель одной из социал-демократических партий, которая пришла к власти. Ты ведь социал-демократ?

    -  Да, но я никакого Ленина не знаю.

    -  Это псевдоним, его настоящая фамилия Ульянов, он брат народника, которого повесили за покушение на царя.

    -  Ты имеешь в виду Александра Ульянова? А брата его звать Владимир? Отчество, кажется, Ильич?

    -  Точно, Владимир Ильич.

    -  А как же Георгий Валентинович?

    -  Я такого не знаю.

    -  Ты не знаешь Георгия Валентиновича Плеханова?!

    -  Плеханова знаю, это какой-то ранний марксист. По-моему, Ленин после революции не пустил его в страну, впрочем, потом его именем назвали один московский институт.

    -  Неужели такое возможно: не разрешить вернуться домой великому революционеру!

    -  Как раз ему еще крупно повезло, вот великого анархиста, князя Кропоткина, в Россию впустили, а потом уморили голодом. Поселили в маленьком городке, не обеспечив средствами к существованию. Ему пришлось обращаться к правительству с просьбой выдать… валенки.

    -  Ты это серьезно?

    -  Абсолютно. Нравы у вас, русских революционеров, суровые.

    -  А что ты знаешь про меня? - увела разговор со скользкой темы Александра Михайловна.

    -  Шурочка, милая, ну зачем тебе знать будущее, когда у нас есть настоящее! Ты уже сыта? - попытался теперь уже я увильнуть от предметного разговора, так как знал я про свою партнершу очень мало.

    -  Да, сыта, но все-таки это не чужое, а мое будущее.