-  Крыловы не беспокоятся, что я сегодня не вернулся?

    -  Нет, я их предупредила запиской, что ты остался у меня, - небрежно ответила Александра Михайловна.

    -  А как ты это им объяснила?

    -  Ты считаешь, что это нужно объяснять? - насмешливо спросила революционерка и захохотала. - Лучше расскажи, как произойдет революция? - почти приказала Александра Михайловна, не обращая внимания на мое испортившееся настроение.

    -  Я мало что знаю, - ответил я, не желая вдаваться в подробности, - ваша революция мое поколение не очень интересует.

    -  Да, я уже заметила, что ты типичный ретроград. Но хоть что-то ты о «нашей» революции знаешь?

    -  Что, собственно, про нее нужно знать? Сначала будет мировая война с огромными потерями. Народ оголодает и начнутся всеобщие забастовки. Царя вынудят отречься от престола. Недолго в стране будет хилая демократия, а потом, спустя несколько месяцев, кучка энергичных авантюристов и дилетантов перед началом учредительного собрания выбранных народом представителей захватит власть. Начнется гражданская война, в которой победят те, кто окажется более беспринципным и бесчеловечным. Создать нормальное, цивилизованное государство твои соратники не смогут. Чтобы снять с себя вину за голод и разруху, они, пользуясь невежеством населения, начнут искать виноватых и обвинять в саботаже и вредительстве невинных людей. В результате построят могучее рабовладельческое государство, заставив даром или почти даром работать на себя и на свою идею-фикс большинство граждан. Так и будут удерживаться у власти сначала кровью и тюрьмами, а потом обманом семьдесят лет. Тебя такой расклад устраивает?

    -  Нет, такого просто не может быть, то, что ты говоришь - оценка истории махровым ретроградом, а мне нужно знать правду!

    -  Знаешь, единственную правду, касающуюся лично тебя, я случайно знаю.

    -  Какую? - спросила, вперив в меня проницательный взгляд, революционерка.

    Мне не хотелось отвечать на этот вопрос, но слово уже вылетело, и не сказать я не смог:

    -  Когда главный вождь, я о нем тебе говорил, Владимир Ульянов, смертельно заболеет, ты напишешь письмо человеку, который тогда был на еще второстепенных ролях, но потом сумеет захватить власть. В этом письме ты признаешь его вождем партии. Он, видимо, такой твой провидческий жест не забудет, и, думаю, это позже спасет тебе жизнь и поможет сделать политическую карьеру.

    -  И кто этот человек? - обаятельно улыбнулась Шурочка и ласково потерлась щекой о мое голое плечо.

    Мне очень не хотелось вмешиваться в историю на ее стороне, но, сколько я помнил, Александра Коллонтай никаких кровавых подлостей не совершала, и я ответил:

    -  Его фамилия Джугашвили, он возьмет себе звучный партийный псевдоним «Сталин».

    -  Никогда о таком не слышала. Этот Джугашвили грузин?

    -  Он обычный бандит, а потом уже что-то другое.

    -  Но он социал-демократ?

    -  Социал, - вздохнув, подтвердил я.

    -  Я не верю, что настоящий революционер, да еще социал-демократ, может быть бандитом. Это в тебе говорит классовая ненависть. Я сразу заметила, что ты ненавидишь русский народ, революционеров и революцию!

    -  Зачем же ты меня с собой потащила, если тебя не устраивает моя, как вы выражаетесь, «политическая платформа»? - резко спросил я. Мне начинали надоедать разговоры о партиях, как и сама идейная чаровница.