-  Они за идею борются! - неожиданно встряла в разговор Татьяна Кирилловна. - Их принципы можно не поддерживать, но идейных людей нельзя не уважать!

    -  Так-то оно так, - согласился Петр, каким-то образом правильно поняв незнакомые слова, - только больно они до чужого добра жадные, а что души касаемо, так что же, как чужую душу не уважать. Только грабить и убивать для своей души чужие души не правильно. А кобылок мы возьмем, если в цене сойдемся. Кобылки знатные. А бомбистов мы не опасаемся, оне к крестьянам не суются, больше с губернаторами воюют. Пока же, от греха, отгоним в дальнюю деревню к родичам, пусть отдохнут да оправятся.

    -  Коли так, то ладно, - согласился я, - только мне нужно как-то попасть в имение к родственникам. Это не очень далеко.

    Я назвал село близ имения Крыловых.

    -  Знаешь те места?

    -  Знаю, как не знать, бывал там. Это само собой, в аккурат доставим. А цена на кобылок такая: на ярманке стоят оне по полтыщи каждая, а так, по случаю, по триста рубликов. Так что за двух могу дать шестьсот. Дал бы и больше, да накладно будет, не наберу деньжат.

    -  Мне и шестисот не нужно, - успокоил я мужика, - Дашь рублей сто, и ладно. У меня деньги есть, только они у родни, а эти так, на всякий пожарный случай.

    -  Не могу, не по совести будет, - заупрямился Петр. - Это как же так, коли они на ярманке всю тыщу стоят, а ты за сто отдаешь? Не по совести.

    -  Я их что, покупал? Знаешь, как говорится: дают - бери, бьют - беги.

    -  Ну, коли так, тогда ладно, в таком разе оченно мы вами благодарны. А отрок святой с тобой поедет или по народу пойдет, слово Божье говорить?

    Я вопросительно посмотрел на «отрока» и встретил его умоляющий синий взгляд.

    -  Я с ним, - торопливо сказала «отрок», прочитав в моих глазах ответ, и положила свои тонкие пальчики на мою руку. - Я одна, то есть один боюсь.

    Крестьянин то ли не расслышал, то ли не понял перепутанного родового окончания местоимения, согласно кивнул головой и отправил младшего брата запрягать лошадей.

    -  Мы люди не бедные, - очередной раз сказал Петр, отдавая мне сто рублей мелкими купюрами. - Сказать, что бедствуем, нельзя, но живем в экономии. Извоз - он тоже разный бывает, у «ваньки» одна цена, у лихача с гуттаперчевыми шинами, - с удовольствием и правильно произнес он «городские» слова, - совсем даже другая.

    Пока парнишка запрягал лошадей, мы оделись и вышли на свежий воздух. День выдался тусклый с низкими облаками и серой дымкой. Дружно дымили трубы соседних изб, было не холодно, но слякотно.

    -  А как же коляска? - вдруг спохватился рачительный хозяин. - Она тоже хороших денег стоит.

    -  Ты лучше не о коляске думай, а ружье найди, - сказал я, - мало ли что бомбисты удумают, они же знают, куда я поеду. Неровен час, устроят засаду.

    -  Ружье у меня и свое имеется, да и у тебя левонвер, поди, есть, Бог даст, отобьемся. А тебя мы в полушубок нарядим, чтоб лиходеи издаля ни узнали.

    -  И то дело, - согласился я.

    Наконец приготовления окончились, и мы выехали. Санный путь еще не встал, только магистральные дороги были накатаны санями, но и их припорошило выпавшим за ночь мелким снегом. Тройка и сани были вчерашние, с хорошими, мощными лошадьми, правда без признаков чистопородности.