-  Василий Тимофеевич, я не знаю, как напустить воду, - огорченно сказала она.

    Я встал и, как и обещал, не глядя на нее, отправился в моечную. Девушка пошла следом за мной. Я показал ей, как открывать простейшие краны, как смешивать горячую и холодную воду, и вернулся в предбанник на свой диван. Минут через пять опять скрипнула дверь, и в нее выглянуло облепленное мокрыми волосами раскрасневшееся личико.

    -  Василий Тимофеевич, извините меня, ради Бога, но я не знаю, как выключить воду. Вы мне не покажете? Только вы обещали на меня не смотреть!

    Меня удивила такая вопиющая беспомощность, однако я ничего по этому поводу не сказал и опять отправился в моечное отделение. В этот раз ничего не увидеть было просто невозможно, потому что все было в полном, обнаженном естестве. Правда, Татьяна Кирилловна норовила стоять ко мне спиной или боком. В мужском платье она казалась более хрупкой, а так, в естестве, было видно, что херсонская маменька явно не держала девочку в черном теле, и все, что надо, у ней было соблазнительно округло.

    Я сумел взять себя в руки и, отгоняя грешные мысли и «соблазнительные образы», показал, как закрывается кран, после чего, ни слова не говоря, вышел.

    Новое явление нимфы не заставило себя ждать: девица Раскина принесла развесить на теплой печке постиранное белье.

    Теперь она вела себя более непосредственно и прятала от меня не свои женские прелести, а глаза. Меня все это начало забавлять, и только ирония помогла справиться с нахлынувшими эмоциями, тем более, что девочка оказалась очень даже миленькая…

    -  Теперь идите мыться вы, - сказала Татьяна Кирилловна, очаровательно улыбаясь, когда в очередной раз явилась в предбанник. - Не бойтесь, я не буду подглядывать.

    Этого, как ни странно, я почему-то боялся меньше всего. Голенькая Татьяна Кирилловна, между тем, села на соседний диван, скромно поджав ножки, и отвернулась. Ей предстояло ждать, пока высохнет стиранное исподнее белье. Я быстро разделся и, по-прежнему молча, отправился мыться. В моечном отделении было влажно и душно. Я скоренько ополоснулся и отправился в парную. Одному париться оказалось скучно, я немного погрелся и плюхнулся в мини-бассейн с холодной водой. Сидящая в соседнем помещении Татьяна Кирилловна занимала меня куда больше, чем банные удовольствия. Однако холодная вода остудила начинающий подниматься пыл и позволила справиться с грешными мыслями. Замерзнув, я сел на мраморный полок. В этот момент дверь парной рывком распахнулась, и в нее влетела моя обнаженная нимфа.

    -  Там этот идет! - нечленораздельно выкрикнула она. - Тот, который сюда!

    Я вышел в предбанник. В дверях стоял давешний истопник с глупым лицом.

    -  Тебе чего? - грубо спросил я.

    -  Велели узнать, может чего надобно, - равнодушно ответил он, потом, будто вспомнив что-то важное, значительным голосом добавил:

    -  Господа чистое исподнее прислали.

    -  Положи и иди отсюда, - сказал я, указав пальцем, куда положить сверток с бельем. - И больше нас не беспокой.

    -  Как прикажете, - ответил он и удалился.

    Я вернулся в моечную. Татьяны Кирилловны там не было.