«Ванюшей» я назвал Татьяну Кирилловну, но она не поняла, к кому я обращаюсь, и никак не отреагировала на свое новое имя.

    Оскудевшее в средствах чиновничье дворянство уже лишилось былого крепостнического размаха. Никаких прудов и купален при бане не было, да и заведовал ей не специальный человек, а обычный истопник. Впрочем, Софья Аркадьевна зря жаловалась на отсутствие ванной комнаты. Банька была, что надо: отделана мраморными плитами с небольшим мраморным же бассейном и офигительными медными кранами. Краны мне понравились больше всего. В предбаннике стояли два обширных кожаных дивана и висело большое зеркало. Истопник, молодой мужик с глупым, простецким лицом, проводивший нас до этого гигиенического сооружения, предложил, было, свои услуги, но я отправил его восвояси.

    Честно говоря, особых стремлений к романтическому приключению у меня не было. Возникшее было теплое чувство к Татьяне Кирилловне не успело настолько окрепнуть, чтобы преодолеть физическую и нервную усталость. Мне хотелось побыстрее помыться, поесть, выспаться и убраться как можно дальше от мертвых и живых революционеров.

    Между тем, когда мы остались одни в довольно интимной обстановке, девица Раскина, кажется, впервые подумала о том, что мы с ней вообще-то разнополые особи. Шоковое состояние у нее уже прошло, и теперь она смотрела во все глаза на то, как я снимаю с себя пальто.

    -  Вы собираетесь раздеваться? - поинтересовалась девушка тонким, каким-то даже фальшивым голосом.

    -  А вы собираетесь мыться прямо в армяке? - в свою очередь спросил я.

    -  Нет, но как можно… Я думала, что вы побудете во дворе…

    -  После того, как вы напросились мыться со мной, это будет довольно странно выглядеть. Тем более, я замерз и устал.

    -  Но это же невозможно!

    -  Почему? Идите мойтесь первая, а я посижу здесь. И советую сначала выстирать белье и положить его сушиться на печку…

    -  Но как я смогу при вас, при вас, - девица запнулась и задумалась, как бы поделикатнее выразиться, потом все-таки решилась и сказала прямо, - раздеться?

    -  Я отвернусь, - пообещал я. - Вы уже, кажется, спали со мной, и ничего с вами не случилось.

    -  Да, но это совсем другое…

    -  Значит, не мойтесь и можете отвернуться, когда я разденусь. Решайтесь на что-нибудь.

    -  А вы честно отвернетесь?

    -  Честно, - почти искренно пообещал я.

    -  Нет, так все равно нельзя, - опять впала в сомнения Татьяна Кирилловна.

    В предбаннике было жарко натоплено, и я успел вспотеть. Начинать новую серию пререканий и уговоров ужасно не хотелось, и я прибегнул к прямой, подлой лжи.

    -  А Лев Николаевич всегда вместе с женщинами моется, удивительно, что вы этого не знаете…

    -  Почему же не знаю, - обиделась толстовка. - Я об этом, конечно, читала, но ведь не вдвоем же, а так вообще…

    -  Ну и мы с вами не так, а вообще…

    -  Ну, хорошо, я разденусь, только помните, вы обещали на меня не смотреть…

    -  Обещал, - подтвердил я и, сняв пиджак, лег на один из диванов. - Я буду лежать к вам спиной. Вас это устроит?

    Как раздевалась девушка, я не слышал, хотя она находилась всего в двух шагах от меня. Только когда скрипнула дверь в моечное отделение, я сориентировался, что она справилась со непривычной мужской одеждой и начала принимать «водные процедуры».