|
Она тотчас с французским излишеством любезности заговорила с ним, хваля его за то, что у него такая прекрасная дочь, и в глаза превознося до небес Кити и называя ее сокровищем, перлом и ангелом-утешителем. - Ну, так она второй ангел, - сказал князь улыбаясь. - Она называет ангелом нумер первый mademoiselle Вареньку. - Оh! M-lle Варенька - это настоящий ангел, аllez, - подхватила m-me Berthe. В галерее они встретили и самую Вареньку. Она поспешно шла им навстречу, неся элегантную красную сумочку. - Вот и папа приехал! - сказала ей Кити. Варенька сделала просто и естественно, как и все, что она делала, движение, среднее между поклоном и приседанием, и тотчас же заговорила с князем, как она говорила со всеми, нестесненно и просто. - Разумеется, я вас знаю, очень знаю, - сказал ей князь с улыбкой,по которой Кити с радостью узнала, что друг ее понравился отцу. - Куда же вы так торопитесь? - Maman здесь, - сказала она, обращаясь к Кити. - Она не спала всю ночь, и доктор посоветовал ей выехать. Я несу ей работу. - Так это ангел нумер первый! - сказал князь, когда Варенька ушла. Кити видела, что ему хотелось посмеяться над Варенькой, но что он никак не мог этого сделать, потому что Варенька понравилась ему. - Ну вот и всех увидим твоих друзей, - прибавил он, - и мадам Шталь, если она удостоит узнать меня. зажегшийся огонь насмешки в глазах князя при упоминании о мадам Шталь. - Знал ее мужа и ее немножко, еще прежде, чем она в пиетистки записалась. - Что такое пиетистка, папа? - сбросила Кити, уже испуганная тем, что то, что она так высоко ценила в госпоже Шталь, имело название. - Я и сам не знаю хорошенько. Знаю только, что она за все благодарит бога, за всякое несчастие, и за то, что у ней умер муж, благодарит бога. Ну, и выходит смешно, потому что они дурно жили. - Это кто? Какое жалкое лицо! - спросил он, заметив сидевшего на лавочке невысокого больного в коричневом пальто и белых панталонах, делавших странные складки на лишенных мяса костях его ног. Господин этот приподнял свою соломенную шляпу над вьющимися редкими волосами, открывая высокий, болезненно покрасневший от шляпы лоб. - Это Петров, живописец, - отвечала Кити, покраснев. - А это жена его, - прибавила она, указывая на Анну Павловну, которая, как будто нарочно, в то самое время, как они подходили, пошла за ребенком, отбежавшим по дорожке. - Какой жалкий, и какое милое у него лицо! - сказал князь. - Что же ты не подошла? Он что-то хотел сказать тебе? - Ну, так подойдем, - сказала Кити, решительно поворачиваясь. - Как ваше здоровье нынче? - спросила она у Петрова. Петров встал, опираясь на палку, и робко посмотрел на князя. - Это моя дочь, - сказал князь. - Позвольте быть знакомым. Живописец поклонился и улыбнулся, открывая странно блестящие белые зубы. - Мы вас ждали вчера, княжна, - сказал он Кити. Он пошатнулся, говоря это, и, повторяя это движение, старался показать, что он это сделал нарочно. - Я хотела прийти, но Варенька сказала, что Анна Павловна присылала сказать, что вы не поедете. - Как не поедем? - покраснев и тотчас же закашлявшись, сказал Петров, отыскивая глазами жену. |
