|
Всем было весело, но Кити не могла быть веселою, и это еще более мучало ее. Она испытывала чувство вроде того, какое испытывала в детстве, когда под наказанием была заперта в своей комнате и слушала веселый смех сестер. - Ну, на что ты накупил эту бездну? - говорила княгиня, улыбаясь и подавая мужу чашку с кофеем. - Пойдешь ходить, ну, подойдешь к лавочке, просят купить: "Эрлаухт, эксцеленц, дурхлаухт". Ну, уж как скажут; "Дурхлаухт", уж я и не могу: десяти талеров и нет. - Это только от скуки, - сказала княгиня. - Разумеется, от скуки. Такая скука, матушка, что не знаешь, куда деться. - Как можно скучать, князь? Так много интересного теперь в Германии, - сказала Марья Евгеньевна. - Да я все интересное знаю: суп с черносливом знаю, гороховую колбасу знаю. Все знаю. - Нет, но как хотите, князь, интересны их учреждения, - сказал полковник. - Да что же интересного? Все они довольны, как медные гроши: всех победили. Ну, а мне-то чем же довольным быть? Я никого не победил, а только сапоги снимай сам, да еще за дверь их сам выставляй. Утром вставай, сейчас же одевайся, иди в салон чай скверный пить. То ли дело дома! Проснешься не торопясь, посердишься на что-нибудь, поворчишь, опомнишься хорошенько, все обдумаешь, не торопишься. - А время - деньги, вы забываете это, - сказал полковник. - Какое время! Другое время такое, что целый месяц за полтинник отдашь, а то так никаких денег за полчаса не возьмешь. Так ли, Катенька? Что ты, какая скучная? - Я ничего. - Куда же вы? Посидите еще, - обратился он к Вареньке. - Мне надо домой, - сказала Варенька, вставая, и опять залилась смехом. Оправившись, она простилась и пошла в дом, чтобы взять шляпу. Кити пошла за нею. Даже Варенька представлялась ей теперь другою. Она не была хуже, но она была другая, чем та, какою она прежде воображала ее себе. - Ах, я давно так не смеялась! - сказала Варенька, собирая зонтик и мешочек. - Какой он милый, ваш папа! Кити молчала. - Когда же увидимся? - спросила Варенька. - Maman хотела зайти к Петровым. Вы не будете там? - сказала Кити, испытывая Вареньку. - Я буду, - отвечала Варенька. - Они собираются уезжать, так я обещалась помочь укладываться. - Ну, и я приду. - Нет, что вам? - Отчего? отчего? отчего? - широко раскрывая глаза, заговорила Кити, взявшись, чтобы не выпускать Вареньку, за ее зонтик. - Нет, постойте, отчего? - Так; ваш папа приехал, и потом с вами они стесняются. - Нет, вы мне скажите, отчего вы не хотите, чтоб я часто бывала у Петровых? Ведь вы не хотите? Отчего? - Я не говорила этого, - спокойно сказала Варенька. - Нет, пожалуйста, скажите! - Все говорить? - спросила Варенька. - Все, все! - подхватила Кити. - Да особенного ничего нет, а только то, что Михаил Алексеевич (так звали живописца) прежде хотел ехать раньше, а теперь не хочет уезжать, - улыбаясь, сказала Варенька. - Ну! Ну! - торопила Кити, мрачно глядя на Вареньку. - Ну, и почему-то Анна Павловна сказала, что он не хочет оттого, что вы тут. |
