|
Так как во время речи княгини Мягкой все ее слушали и разговор около жены посланника прекратился, хозяйка хотела связать все общество воедино и обратилась к жене посланника: - Решительно вы не хотите чаю? Вы бы перешли к нам. - . Нет, нам очень хорошо здесь, - с улыбкой отвечала жена посланника и продолжала начатый разговор. Разговор был очень приятный. Осуждали Карениных, жену и мужа. - Анна очень переменилась с своей московской поездки. В ней есть что-то странное, - говорила ее приятельница. - Перемена главная та, что она привезла с собою тень Алексея Вронского, - сказала жена посланника. - Да что же? У Гримма есть басня: человек без тени, человек лишен тени. И это ему наказанье за что-то. Я никогда не мог понять, в чем наказанье. Но женщине должно быть неприятно без тени. - Да, но женщины с тенью обыкновенно дурно кончают, - сказала приятельница Анны. - Типун вам на язык, - сказала вдруг княгиня Мягкая, услыхав эти слова. - Каренина прекрасная женщина. Мужа ее я не люблю, а ее очень люблю. - Отчего же вы не любите мужа? Он такой замечательный человек, - сказала жена посланника. - Муж говорит, что таких государственных людей мало в Европе. - И мне то же говорит муж, но я не верю, - сказала княгиня Мягкая. - Если бы мужья наши не говорили, мы бы видели то, что есть, а Алексей Александрович, по-моему, просто глуп. Я шепотом говорю это... Не правда ли, как все ясно делается? Прежде, когда мне велели находить его умным, я все искала и находила, что я сама глупа, не видя его ума; а как только я сказала: он глуп, но шепотом, - все так ясно стало, не правда ли? - Как вы злы нынче! - Нисколько. У меня нет другого выхода. Кто-нибудь из нас двух глуп. Ну, а вы знаете, про себя нельзя этого никогда сказать. - Никто не доволен своим состоянием, и всякий доволен своим умом, - сказал дипломат французский стих. - Вот-вот именно, - поспешно обратилась к нему княгиня Мягкая. - Но дело в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная, милая. Что же ей делать, если все влюблены в нее и, как тени, ходят за ней? - Да я и не думаю осуждать, - оправдывалась приятельница Анны. - Если за нами никто не ходит, как тень, то это не доказывает, что мы имеем право осуждать. И, отделав, как следовало, приятельницу Анны, княгиня Мягкая встала и вместе с женой посланника присоединилась к столу, где шел общий разговор о прусском короле. - О чем вы там злословили? - спросила Бетси. - О Карениных. Княгиня делала характеристику Алексея Александровича, - отвечала жена посланника, с улыбкой садясь к столу. - Жалко, что мы не слыхали, - сказала хозяйка, взглядывая на входную дверь. - А, вот и вы наконец! - обратилась она с улыбкой к входившему Вронскому. Вронский был не только знаком со всеми, но видал каждый день всех, кого он тут встретил, и потому он вошел с теми спокойными приемами, с какими входят в комнату к людям, от которых только что вышли. - Откуда я? - отвечал он на вопрос жены посланника. - Что же делать, надо признаться. Из Буфф. Кажется, в сотый раз, и все с новым удовольствием. Прелесть! Я знаю, что это стыдно; но в опере я сплю, а в Буффах до последней минуты досиживаю, и весело. |
