Джон в замешательстве отстранился от него, но в нескольких дюймах за спиной у него была стенка лифта. Он уперся в нее. Огонек на табло зафиксировался на цифре «3», и кабина с резким рывком остановилась. Но двери не открылись.

Администратор посмотрел на них, перевел взгляд на табло, затем нажал кнопку. Ничего не произошло. Он ткнул в нее еще раз, с тем же результатом. Затем, в неожиданном приступе ярости, ударил кулаком в дверь. И опять, еще сильнее.

Джон молча наблюдал. Он чувствовал, что, если откроет рот, этот человек переключит свою агрессию на него – он выглядел совершенным безумцем, психопатом на грани буйного помешательства.

Не говоря ни слова, администратор опять ударил в дверь, на этот раз с такой силой, что на ней появилась вмятина, а в образовавшуюся щель в центре был виден дневной свет. Администратор вошел в раж и бил, и бил, и бил, и бил. В кабине лифта стоял грохот, как в катящейся со склона металлической бочке. Она так сильно раскачивалась, что Джон испугался, что они сейчас упадут вниз.

Затем мужчина перестал колотить в дверь и снова нажал на кнопку. Лифт поднялся еще на пару дюймов и остановился. Двери открылись.

В ушах у Джона стоял металлический грохот. Он не знал, что и думать. Администратор вышел из лифта и пошел по коридору. Джон последовал за ним. Они вошли в маленькую комнату, в которой сидела секретарша. Она что‑то печатала и едва взглянула на них. За ее спиной был открытая дверь. Администратор жестом показал, что Джону нужно войти в нее.

Джон вошел в большой, хорошо обставленный кабинет, в котором витал едва заметный запах сигарного дыма, и застыл как вкопанный. За столом, выделяясь на белом фоне забранного жалюзи окна за его спиной и глядя в компьютерный монитор, сидел Эмиль Сароцини.

Джон ошарашенно смотрел на банкира. Он никак не ожидал его увидеть. Дверь позади закрылась с мягким щелчком.

Любезно улыбаясь, банкир встал с кресла и протянул Джону жесткую руку.

– Мистер Картер! Как приятно видеть вас здесь, в Соединенных Штатах. Пожалуйста, присаживайтесь.

Джон холодно пожал предложенную руку и остался стоять.

– Я просил, чтобы меня отвели к Сьюзан, а не к вам.

– Все в свое время, – сказал банкир.

– Я хочу видеть ее немедленно. Как она себя чувствует?

– Я только что от нее. С ней все хорошо.

– Мне говорили другое.

– С ней все хорошо, мистер Картер, уверяю вас.

– Мне не нужны ваши уверения.

Не теряя самообладания, мистер Сароцини сказал:

– Мистер Картер, возможно, мне стоит напомнить, как они были нужны вам год назад, когда, кроме меня, у вас ничего не было.

– Да. Я тогда сильно просчитался. Я и понятия не имел, что вы такой вездесущий.

Банкир вопросительно посмотрел на него.

– Какое невероятное совпадение, что из всех больниц мира ваш банк купил именно ту, в которой лежит сестра Сьюзан, – с сарказмом сказал Джон. Затем он вынул из кармана пиджака небольшую видеокамеру полусферической формы и бросил ее на стол. – Полагаю, это ваше.

Мистер Сароцини взял ее костистыми пальцами и некоторое время рассматривал.

– Нет, мистер Картер. С сожалением должен признать, что я не знаю, что это за предмет. Может быть, это какая‑нибудь лампа?

– Да бросьте вы. Я обнаружил двенадцать таких, вмонтированных в потолок всех помещений в моем доме. И еще я нашел спутниковый передатчик. Вы следили за мной и Сьюзан. Вы шпионили за нами. Так вы себе жизнь разнообразите? Глядя на нас с ней в постели? Это отвратительно, это низко.

Банкир сел и жестом пригласил Джона последовать его примеру.