Мистер Сароцини с обиженным видом выпрямился. Голос у него тоже звучал обиженно.

– Мистер Картер, я думаю, вы составили обо мне ошибочное мнение. Я признаю, что держал вашу жену под наблюдением, но, как вы, наверное, уже знаете, этим я не нарушил ни один из законов вашей страны. Но можете ли вы припомнить еще хоть один факт, доказывающий мое предосудительное отношение к вам или вашей жене?

Джон молча смотрел на него, лихорадочно пытаясь разобраться в ситуации и сделать правильные выводы. Неужели он во всем ошибся и банкир совершенно ни при чем?

– Мистер Картер, я сохранил вам ваш бизнес и ваш дом. Я старался не вмешиваться в вашу жизнь. Я заключил с вами соглашение и выполнил все взятые на себя обязательства. К сожалению, в отличие от вашей жены. Она искала поддержки у соответствующих служб в Интернете, обращалась за консультацией к адвокатам, пренебрегала рекомендациями своего лечащего врача. Каждое ее действие доказывало, что она собирается в одностороннем порядке разорвать наше соглашение и оставить ребенка себе. Именно поэтому она приехала в Соединенные Штаты, и именно поэтому, как вы могли убедиться, просмотрев этот прискорбный видеоматериал, она убежала из клиники и в припадке безумия напала на Майлза Ванроу.

Лицо мистера Сароцини окаменело от гнева.

– А теперь вы имеете наглость, придя сюда, излагать мне свои измышления по поводу смерти композитора, и еще двух человек, и еще кого‑то, кто находится в коме, и намекать на то, что покупка нами этой клиники каким‑то образом связана со смертью сестры вашей жены. – Он указал на стоящий на столе телефон. – Пожалуйста, мистер Картер, действуйте. Звоните в полицию. Нам обоим будет от этого только лучше. Попросите их приехать сюда. Скажите им, что вы хотите сделать заявление. – Он опустил взгляд. Затем снова взглянул Джону в глаза и сказал: – И сообщите, что дирекция клиники тоже желает сделать заявление. – Он подтолкнул аппарат к Джону. – Пожалуйста. Снимите трубку и попросите оператора вас соединить.

Джон изо всех сил прижал одну ладонь к другой. Они были холодными и влажными. Все его тело покрылось холодным потом. Он сглотнул. Мистер Сароцини подтолкнул телефон еще ближе к Джону, затем – резко – еще ближе. Джон не сводил глаз с аппарата. На нем было два ряда кнопок, запрограммированных на определенный номер. Под каждой кнопкой было небольшое пластиковое окошко, в которое была вложена полоска бумаги с напечатанным на ней именем. Взвизгнув от движения по полированной столешнице, пластмассовый корпус подвинулся еще ближе к нему.

Его глаза были по‑прежнему прикованы к телефону. Он не мог их поднять, не мог взглянуть мистеру Сароцини в лицо. В каждом пластиковом окошке было кошмарное изображение падающего на землю Ванроу.

– Или вы предпочитаете, чтобы я сделал этот звонок за вас?

Джон беспомощно посмотрел на мистера Сароцини. Сьюзан пыталась сбежать. Господи, она, должно быть, была в отчаянии. Она – якобы – убила Кейси, а полиции ничего не сообщили. Она искалечила Ванроу, и опять полиция ничего не узнала.

Зачем Сароцини прикрывает Сьюзан?

Или он сам что‑то скрывает?

– Прежде чем принять решение, я должен поговорить с Сьюзан, – сказал Джон.

Мистер Сароцини взмахнул рукой:

– Мистер Кунц проводит вас до ее палаты. Но уделите мне еще несколько секунд вашего внимания. Я хотел бы попросить вас, мистер Картер, внимательно следить за тем что вы будете говорить вашей жене. Она сейчас переживает период глубокого психического страдания. Она знает, что несет ответственность за смерть своей сестры, хотя и не хочет верить в это.