Машина оперативников понеслась по шоссе. Красного пятна впереди видно не было.
– Мы их не видим, – сказал Гусар в рацию. – Идем на север.
– Так и идите, мы свернули направо, на проселок.
– Осторожно, они нас слышат!
– Хер с ними! Все равно никуда не денутся. Пусть слышат: «Вы, суки, в кольце, сдавайтесь, если жить хотите!»
– Отсосешь, мусор! – противным гугнивым голосом отозвалась рация.
– Что?!
Прикрытием командовал Рывков – командир группы захвата СОБРа, который по крутости занимал второе место после Литвинова, ненамного отставая от него.
– Я тебя на куски порву!!! Всех вас!!! Кто не поднимет лапы сразу – трупы!!!
– Не нервничай. Рома! – послышался спокойный голос Волошина. – Пусть поговорят. Вертолету легче пеленговать. Но если не Сдадутся, я тебя за руки держать не буду, отойду в сторону.
Всем участникам преследования было ясно: никакого вертолета с пеленгатором нет – не в ЛосАнджелесе живем и даже не в Коламбусе. А если бы вдруг он откуда-то и взялся, то Волошин никогда бы про него не сказал. Это психологический прием, давление на психику. У преследуемых должно создаться впечатление, что деваться им некуда и единственный выход – сдаться. Сдаться, может, и не сдадутся, а нервничать будут сильно, ошибок наделают, что уже хорошо для тех, кто их ищет.
– ГАИ перекрыть трассу и прилегающие проселки, – тем же спокойным голосом говорил Волошин. – Участковым инспекторам обеспечить контроль в поселках и других населенных пунктах. Дивизии внутренних войск приступить к прочесыванию местности. Двумя полукольцами – с севера и с юга...
Все это было чистой воды туфтой. Волошин командовал конкретной операцией и руководил только ее участниками. Он не мог отдавать приказы ни ГАИ, ни участковым, ни тем более внутренним войскам, которые подчинялись напрямую Москве. К тому же подобные указания не дают по рации для оперативной связи, у нее и радиус действия-то до двух километров... Но в кино все показывают именно так, и бандиты решат, что обложены со всех сторон. Это деморализует. Судя по тому, что ублюдок в рации заткнулся, Волошин достиг своей цели.
Они гнали по трассе около сорока километров, до рубежного контрольно-пропускного поста ГАИ, на котором по команде УВД уже действовал оперативный план «Фильтрация». Из узкой щели в асфальте торчали зловещие шипы системы принудительной остановки «Еж», и выходящий на север транспорт объезжал их и медленно двигался по узкому, огороженному желтыми стальными трубами коридору под бдительным взглядом двух автоматчиков в тяжелых бронежилетах и обтянутых камуфляжной тканью касках.
Гусар переговорил с ними и обескураженный вернулся в машину.
– Не было, – ответил он на немой вопрос напарника. – Не проходила.
Попов развернулся. Похоже, что первый раунд бандиты выиграли. Или ушли по грунтовке, или просто свернули в любом подходящем месте и спрятались в придорожной лесополосе. А может, у них логово неподалеку, и красная «девятка» уже стоит в гараже или сарае... Нет.
– Они ее бросили.
– Что? – повернулся Гусар. – Ты о чем?
– Они бросили машину, – повторил Попов.
– Откуда ты знаешь?
Валера пожал плечами:
– Просто вдруг подумал...
– Ах, подумал...
Гусар иронически улыбнулся и принялся насвистывать веселый мотивчик. Попов поморщился.
– Кончай свистеть. Примета плохая.
– Ты веришь в приметы?
– Слишком часто они у меня сбывались.
Тон у напарника был такой, что Гусару расхотелось шутить. |