Тон у напарника был такой, что Гусару расхотелось шутить.

– А ведь ты работал по схожему делу?

Валера кивнул.

– В девяностом. РД «Трасса». И дороги контролировали, и засады ставили, и на «живца» взяли. С другом – Сашком Сергеевым.

– А правда, что ты тогда двоих застрелил? И мента, своего бывшего напарника?

– Какой он «свой»?! Шкура бандитская!

Разговор был явно неприятен Попову, но Гусар этого не замечал. Неожиданно ожила рация. Сквозь шумы и шорохи эфира пробился голос Волошина:

– Нашли машину. На шестнадцатом километре, в кустах, за пригорком. Третий, Второй, поиски прекращайте, возвращаемся на базу. Как поняли?

– Второй понял, – сразу же ответил Рывков.

– Третий понял, – произнес Гусар и тут же вновь обратился к напарнику: – Как же ты это почувствовал?

– Не знаю.

– Интересно... Слушай, а может, это оттого... – Гусар осекся, но не удержался и довел вопрос до конца:

– Ты вообще сколько людей убил? Говорят, много...

Попов нажал на тормоз. Ставшие намертво колеса оставили на асфальте черные полосы. Гусара бросило вперед, и он чуть не расшиб голову о лобовое стекло. Мощным захватом Попов ухватил его за ворот и подтащил к себе. Дикое выражение лица и вытаращенные безумные глаза напарника испугали Гусара больше, чем неожиданное торможение.

– Ты что? Валера, что с тобой?!

– Кто говорит?! Кого я убил?! Сколько «много»?!

– Успокойся, ты что... Ив многотиражке писали на День милиции... Один, что из окна стрелял, и этих двое...

Захват разжался. Гусар кулем обмяк на сиденье. Так же обмяк рядом и Валера Попов.

«Он трекнутый! – подумал Гусар, но произносить что-либо вслух поопасался. – Вот пришел новичок на нашу голову».

– Садись за руль, я не могу вести. – Попов вытянул перед собой трясущиеся руки. Он тяжело дышал, глаза налились кровью.

Они поменялись местами. Гусар тоже был на взводе и потому не набирал скорости, прижимаясь к кромке шоссе. Но полотно было узким, и сзади раздраженно сигналили. Параллельно дороге тянулся широкий проселок, и он свернул на него.

– Ну ты даешь! – наконец произнес Гусар. – С чего ты так взвился?

– Извини, браток, нервы... У меня много всякого было, одно время чуть крыша совсем не съехала... Стрельба так просто не проходит... Ты лучше эту тему не задевай. Лады?

Гусар кивнул. Он знал, что каждый случай применения оружия вызывает у сотрудника стресс, но не понимал, почему столь острую реакцию новый напарник дал спустя много лет после происшедших событий. Если бы он знал, что Валера Попов входит в сверхсекретную спецгруппу «Финал», исполняющую смертные приговоры, и что на его счету, кроме официальных трех убитых преступников, и несколько десятков «исполненных» осужденных, он бы его поведение понял.

Проселок отдалился от шоссе, нырнул за неширокую лесополосу.

– Смотри, заедем в Тмутаракань, назад не выберемся, – примирительным тоном сказал Попов. Ему было неловко за свою вспышку, хотелось снять отчетливо чувствующуюся в машине напряженность.

– Не боись, – нейтрально ответил Гусаров. – Дядя Юра если завезет, то и обратно вывезет...

Он явно не хотел поддерживать разговор, и Попов тоже замолчал. В его второй, тайной, жизни было много забот, и, хотя с годами он научился отключаться, полностью это не удавалось никогда. Ночные отлучки, стрессы и вызванное ими странное поведение серьезно осложнили семейную жизнь: Валентина постоянно скандалила, упрекала в изменах и пьянстве, кричала, что у него «протекает крыша».