|
- Ты? Да я уже давно твоя. Ты меня обратила в рабство, плутовка. Это выражение так понравилось Онорине, что она принялась хохотать и прыгать от радости. Ее непоседливость стала еще заметнее теперь, когда все тревоги остались позади. Плюхнувшись животом на песок, она уткнулась подбородком в ладошки и спросила: - А какой сюрприз будет завтра? - Завтра? Ты думаешь, теперь каждый день будут сюрпризы? Теперь у тебя есть отец, братья... Что тебе еще надо? - Не знаю... И сразу же предложила с таким видом, как будто ее осенила блестящая мысль: - Может, немножко поиграем в войну? Это звучало так, как если бы она попросила кусок пирога. Они рассмеялись. - Какая смешная девчонка! - воскликнул Флоримон. - Я рад, что она мне сестра. - Матушка, хотите, я спою? - предложил Кантор. Анжелика любовалась обращенными к ней лицами детей. Красивые и здоровые, они радовались жизни, которую она им дала. Сердце ее затрепетало светлым благостным чувством. - Спой, сынок, - сказала она, - это самый подходящий момент. По-моему, сейчас можно только петь. Глава 12 Они отправились в дорогу в последнюю неделю октября. Кроме слуг-индейцев и испанских солдат к ним присоединились несколько моряков и лесных охотников. Следом ехали три повозки с припасами, инструментами, мехами и оружием. Жоффрей де Пейрак и Никола Перро возглавили колонну, и она двинулась с места, покидая окрестности форта Голдсборо. Они сделали привал в лагере Шамплена, затем направились в сторону леса. За одну ночь наступила осень. Среди золотистых листьев выделялись ярко-красные кроны буков и кленов. На этом пылающем фоне, будто на драгоценном ковре, разворачивалась процессия воинов в вороненых доспехах, индейцев в уборах из перьев, вооруженных мушкетами бородачей на белых и гнедых лошадях. Веселый паж пощипывал струны гитары и распевал песни под топот копыт, приглушенный зеленым мхом на тропе. Онорина ехала на лошади своего любимца Флоримона. Когда был перейден первый брод, Анжелика получила приглашение присоединиться к мужу, ехавшему во главе колонны. - Хочу, чтобы вы были рядом, - сказал он. Обрамленное черным капюшоном лицо Анжелики с зелеными глазами и бледно-золотыми волосами, залитыми волшебным светом, проникавшим сквозь листву, было исполнено таинственной красоты. Она всегда принадлежала лесу. Теперь он вновь овладевал ею. "Словно я вернулась в Ньельский лес... Только здесь все гораздо крупнее и ярче”, - подумала Анжелика. Он галопом поскакал к холму. Анжелика последовала за ним. - Отсюда, сверху, еще можно увидеть море. Дальше его не будет видно. По сравнению с бескрайней золотистой гладью, ограниченной лишь легкой дымкой тумана, отмель казалась тонким полумесяцем, розовым на фоне темно-синего моря. Чуть дальше виднелся едва различимый среди сплошной листвы лагерь Шамплена, крохотная точка на фоне роскошной природы, затерянная между двумя огромными пустынями: морем и лесом. И все же там была жизнь, единственная связь с остальным миром. Несколько минут они смотрели в ту сторону, потом повернули налево. Деревья сомкнулись у них за спиной, море исчезло из вида. |
