|
- Ты видел мадам де Паражон? - Она там, - он махнул в направлении нижнего двора, где мелькали фонари. - Она разговаривает с какой-то знакомой девушкой из Парижа. Я слышал, что она собирается вернуться в наемном экипаже. - Вот и хорошо! Бедная Фелонида! Наверное, я должна купить ей новый экипаж. Убедив себя в этом, она позволила Флико провести себя мимо бесчисленных повозок и экипажей к тому месту, где он видел мадам де Паражон. Когда Анжелика увидела ее, то сразу узнала "знакомую девушку из Парижа", это была мадам Скаррон, обнищавшая, но державшая себя с большим достоинством, вдова, которая часто появлялась при дворе как просительница, в надежде получить какую-нибудь небольшую, но выгодную должность, чтобы избавиться от нищеты. Они обе уже садились в наемную карету, которая была переполнена второразрядной публикой, в большинстве своем такими же просителями. Они уезжали так же, как и прибыли сюда. Король объявил, что сегодня не будет выслушивать жалобы, что это он будет делать только завтра после мессы. Некоторые просители все же остались, устроившись на ночлег по углам двора или на конюшне в соседней деревушке. Остальные возвращались в Париж, где должны были встать спозаранку, чтобы успеть на почтовую карету, идущую в Буа де Булонь, а затем проехать весь лес, чтобы появиться в прихожей короля, стараясь вручить просьбу прямо ему в руки. Экипаж тронулся раньше, чем Анжелика успела добраться до него или хотя бы привлечь внимание подруг. Те были слишком возбуждены тем, что провели день при дворе, где они знали всех, а их не знал никто. Анжелика накинула плащ на плечи и отдала принесенный пирог и груши молодому слуге. Когда она возвращалась в зал, то не могла выбросить из головы мысль о Филиппе. Ведь в любую минуту они могли встретиться лицом к лицу. Она не могла решить, как вести себя. Рассердиться? Казаться безразличной или... У самого входа она остановилась, отыскивая его глазами, но его нигде не было видно. Увидев стол, за которым сидела мадам де Монтеспан, Анжелика направилась к ней. Мадам де Монтеспан собралась уезжать, Анжелика извинилась. Она уже не посмела приблизиться к какому-нибудь другому столу, боясь быть прогнанной вновь, и решила уйти, чтобы отыскать свою комнату. Одетые в голубое, квартирмейстеры, в обязанности которых входило распределение жилья, заканчивали подписывать таблички с именами владельцев комнат. Гости следовали за ними по пятам, сопровождая эту процедуру возгласами восхищения или разочарования. Флико окликнул Анжелику: - Мадам, сюда, - и с возмущением добавил: - Это совсем не похоже на вашу собственную спальню. И как только люди могут жить в этом королевском дворце? Появилась Жавотта с пылающими щеками. Она казалась расстроенной. - Я положила все, что вам нужно, мадам. Кажется, ничего не забыла. Пройдя чуть дальше, Анжелика обнаружила, кто был причиной беспокойства Жавотты. Им оказался Ла-Виолетт, слуга ее мужа. Открыв рот, он уставился на Анжелику так, как будто увидел привидение. Неужели это та женщина, которую он два десятка часов назад доставил в монастырь, завернутую в одеяло? - Да, это я, негодяй! - крикнула она ему в лицо. Гнев ее возрастал. - Прочь отсюда, подлец! Убийца! Ты понимаешь, что чуть было не задушил жену своего хозяина?! - Ма... ма... мадам... маркиза, - заикался Ла-Виолетт, переходя на крестьянский выговор. |
