|
Все это детально и в галантных выражениях Жоффрей изложил в своем послании. Он сожалел, что не увидел ее перед отъездом, нужно было торопиться, дни еще были короткими, а во многих графствах на реке не были поставлены вехи. Несмотря на любезные фразы, в которые он облек свое прощание, Анжелика почувствовала обиду, сюда же примешалась и необъяснимая тревога по поводу собрания гасконцев. В последнее время они вообще редко виделись. Говорят, что настоящее счастье - это избавление от страданий. От каких же страданий избавляла ее эта свобода? Пока она не знала, но чувствовала ее благотворное действие. Однако сейчас она эту свободу оплакивала. Но она не хотела показать Барсемпью свою досаду и, воспользовавшись случаем, расспросила его о его жизни. Она сочувствовала этому молодому человеку, зная, как он страдал после смерти своей возлюбленной. Она улыбнулась ему и спросила, как его здоровье, успехи в сердечных делах, надеясь, что его изболевшееся сердце нашло свой приют. Ей рассказывали об одной очаровательной девушке, проявлявшей к нему интерес. Все это она сделала очень мило, очаровательно, в ее голосе звучали материнские нотки, а выражение лица было одобрительным. По этому поводу как-то высказалась м-зель д'Уредан: "Наблюдая за госпожой де Пейрак, я заметила, насколько она владеет даром общения с людьми, будь то придворные или попрошайки, мужчины или женщины, дети или старики, богатые или бедные. Это настоящее искусство! Если бы я воспользовалась правилами этого искусства в дни моей молодости, они были бы освящены нежностью, любовью и амурными приключениями; и я бы никогда не превратилась в старую женщину, которую никто не любит и у которой нет даже воспоминаний о восхитительных прошедших временах". Барсемпью поблагодарил Анжелику, у него все шло хорошо, и в личной жизни тоже... хотя... Слезы блеснули в глубине его глаз, но он был солдат. "Те, кто повинен в ее смерти, заслужили большего наказания. Но Господь призвал меня к смирению". Да и военная служба отнимала у него слишком много времени, притупляя его сердечную боль. Взяв себя в руки - а это было основное правило для женщины в высшем обществе, умение "взять себя в руки" и не показать никому своего плохого настроения, - Анжелика вошла в дом с письмом в руке, не уверенная в том, что она не расплачется в следующую минуту. Г-н де Виль д'Аврэй и г-жа де Кастель-Моржа ждали ее в маленькой гостиной, сидя на канапе. При ее появлении оба встали. - Сабина была так взволнована, когда узнала, что невольно вовлекла вас в дело графа де Варанжа, - сказал Маркиз. - Она хочет объясниться, поэтому мы и пришли. Во взгляде Анжелики сверкнули молнии. Увидев это, маркиз предпочел улизнуть, улыбнувшись на прощание: - Я вас оставляю! Подкладка пальто г-жи де Кастель-Моржа была цвета сливы. В полуденном освещении она была решительно красива. - Г-н де Виль д'Аврэй принес мне известие, что я разозлила вас, приняв участие в судьбе двух маленьких савояров, - андалузские глаза Сабины расширились, в них сквозило беспокойство. - Анжелика, я так огорчена. Вы вправе предъявить мне обвинения. - Какие обвинения? - Что я умышленно вмешалась в дело маленьких савояров, чтобы вами заинтересовался лейтенант полиции. - Ах, не воспринимайте все как трагедию! - Вся моя жизнь - трагедия! - воскликнула Сабина. - Что же тогда говорить о моей! Садитесь! Г-жа де Кастель-Моржа снова села на канапе, а Анжелика устроилась на другом его конце. Жена военного губернатора успокоилась, прежде чем объяснила, что никоим образом не желала причинить неприятности г-же де Пейрак. |
