|
Он не хотел, чтобы его узнали, когда он покажется на освещенном пороге. Он покинет дом через дыру в погребе, ведущую в амбар. Оттуда он проползет по борозде и скроется в кленовых зарослях, которые тянутся до самого берега. Он колебался, брать ли с собой мушкет, но в конце концов оставил его дома. Он повесил на плечо сумку на ремне, куда положил пакет, полученный от голландского моряка хмурым дождливым вечером. С каждым днем его сума казалась ему все более тяжелой и напичканной злыми духами. Луна была в зените, когда большая шлюпка достигла берега острова Орлеан, недалеко от дома Гильометы. Колдунья уже поджидала их, рыская по берегу со всеми своими обитателями: здесь были дети, индейцы, прекрасная Элеонора де Сен-Дамьен, ее сын от первого брака и ее третий муж. Но уж она-то не собиралась прыгать по льдинам, как Гильомета, с нее хватит! Гильомета жадно вглядывалась в рокочущую долину Святого Лаврентия. - Ночью еще подмораживает, так что можно пройти. На ней были короткие юбки и высокие резиновые сапоги; если понадобится, она побежит по льду. - Если он увидит меня, то задрожит от страха. Он всегда меня боялся. Прибежал сынишка одного из жителей острова и предупредил ее, что Пасифик Жюссеран собирается покинуть дом своей матери. - Я пойду поговорю с ним, - сказал Пиксаретт. - Мы ведь вместе воевали на стороне отца д'Оржеваля. Он послушает меня. Они разговаривали в кленовой роще. Было темно, только белел снег, да восходящая луна освещала противоположный берег Бопре. - Предатель! - прошептал Пасифик, когда узнал силуэт Пискарета. - Я знал, что идешь за мной следом, ты хочешь помешать мне встретиться с епископом, хотя меня обязал сделать это наш святой отец. Почему ты мешаешь мне, Пиксаретт? - Потому что ты защищаешь несправедливость. Ты несешь беду. Она в твоей вонючей сумке. Я чувствую это, и "жонглер" предупредил меня. Отдай мне сумку и то, что в ней, и можешь идти к священнику. - Я иду к нему именно для того, чтобы передать ему это, и я никому не позволю завладеть моей ношей. Нет, ты не сделаешь из меня предателя, подобного тебе. Ты предал нашего наставника, когда сбежал с белой женщиной. - Не темни и не старайся меня разжалобить. Я знаю, что делаю. Я свободный человек, и я сам себе судья. Пасифик Жюссеран почувствовал, что разозлил индейца, и это обрадовало его. Он всегда завидовал тому, как Себастьян д'Оржеваль с уважением относился к нему. - Я всегда знал, что рано или поздно ты предашь его, - с ненавистью произнес он. - Где он теперь? Если в Квебеке, то он должен был предупредить меня условным знаком около моего жилища в Леви. Я не видел этого знака. Я почувствовал ловушку... Его нет в Квебеке. Что с ним сделали? Что сделали с моим отцом? - Он отправился к ирокезам проповедовать им слово Божье. - Проклятие! Его враги обрекли его на смерть, а его друзья приложили к этому руку. И вот сейчас в городе царит эта ужасная женщина, и ты тоже, Пиксаретт, не устоял перед ней. - Ты забыл, что эта женщина вылечила тебя от слепоты. - Она вылечила и нашего врага, ирокеза Уттаке. - И тем самым сохранила жизнь многим французам! - Ты рассуждаешь, как женщина. Мы можем достичь блаженства, лишь уничтожив врагов Добра. - У тебя в голове все перепуталось. |
