Я вздернул ее за плечи, поглядел в лицо. Мои губы оказались как раз на уровне ее серых глаз.

– Ты Смерть, Анна Фогель. Победить тебя невозможно, а вот обмануть – вполне.

Хотел толкнуть на камни, но в последний миг что то внутри щелкнуло, и я просто вернул ее на место.

– Хлороформ! – я поднял повыше очередной флакон. – А вот самый обычный носовой платок. Усыплю тебя ненадолго, всего на полчаса, и спокойно сделаю укол. Потом ты проснешься, я тебя выслушаю, а когда в тебе уже не останется ничего человеческого, оттащу в угол. Там есть колодец, внизу – подземная река. А затем возьму клубок – и вернусь под майское солнышко.

«Поете вы, ребята, про «Самый лучший Май», но родина той Розы – Техас, любимый край».

Она попыталась улыбнуться.

– Не угадал, янки. Мой самый страшный кошмар – могила, куда меня закапывают живой. Крышка гроба, фонарик и кулек с конфетами. Ты будешь разочарован, я не предавала Соединенные Штаты Америки. Впрочем, нечто подобное мне говорили при потрошении много раз, прежде чем я вонзала в человека первую иглу. «Ибо каким судом судите, таким будете судимы».

– «И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить», – подхватил я. – Кажется, мы поняли друг друга, фройляйн Мухоловка. Впрочем…

Я вновь подошел ближе и наклонился, чтобы поймать ее взгляд.

– Есть вариант. Вдруг он тебе понравится? Кстати, я – не янки, Монтана была за дикси.

«Разбиты мои ноги, так хочется в Техас, но Дяде Джо нужны мы, он ожидает нас». Предки пристрелили бы меня без всякого суда, если бы увидели сейчас. Как бешеную собаку.

Morir, perro!

* * *

– Я не буду ставить на тебе опыты и забуду, что ты существуешь, взамен на рассказ о том, как ты, Мухоловка, убила Викторию Фостер. Кто помогал, кто заказывал и платил. Ее не вернешь, а мне очень нужно знать правду. Не хочется рисковать, ты можешь слишком рано спятить и превратиться в хихикающий овощ. Итак, сделка: твой рассказ – в обмен на то, что я выкину шприц прямо сейчас. Идет?

– Нет, герр Корд, не получится. Я не убивала мисс Викторию. Если бы ты дал мне еще несколько дней, я бы все узнала… Отпустить ты меня все равно не отпустишь, а ради легкой смерти брать чужой грех на душу не стану.

– Это, как видишь, хлороформ. Может, все таки передумаешь?

– Не передумаю, дикси.

4

Послышался негромкий гудок, вслед за ним что то щелкнуло и зажужжало. Антек, оторвавшись от причудливых готических букв, отодвинул машинописную страницу в сторону. Одиннадцать утра по среднеевропейскому, очередная уборка.

Перерыв!

Механический «жук», выползший из отверстия в стене, деловито сновал по комнате, распространяя вокруг себя острый запах озона. Подполз к самым ногам, замер в нерешительности, сдал назад и принялся искать обходной путь.

Лучше не мешать! Бывший гимназист прошел вдоль стены к выходной двери. Создатели объекта «Плутон 1» прямо таки помешаны на чистоте. Самодвижущиеся «жуки» уборщики, сложная система вентиляции – и обязательный душ дважды в день для личного состава. И еще специальный тамбур при входе на подземную станцию, откуда стартует торпеда, она же аппарат «UGB 3». А там, если верить бумагам, контроль биологических веществ и, в случае необходимости, обеззараживание. Как именно, не объяснялось, и Антек не без содрогания представил себе падающий прямо с потолка тараканий дуст.

Все эти подробности, наряду с многими иными, и были изложены в описании подземного объекта, переведенном кем то на немецкий язык. Схемы и рисунки копировались от руки, но очень красиво и четко. Пришлось вчитываться в «готику», вспоминая немецкий письменный и ломая глаза.