Скорее всего, так. Я кивнул. Сбежавшие корпы не так сейчас волновали меня, как тот, кто сумел это сделать.

— Несколько тонн⁈ — поразилась Эрика. — Как можно было впитать столько…

Вмиг помрачнев, старик кивнул.

— Да, столько Силы вместит в себе не каждый. Поэтому корпы и не ждали подобного.

Я тихо закатил глаза.

Ну разумеется. Корпы, Больжедор, Вивианна с Робленом. Сражаясь с ними, я как-то совсем забыл об ещё одном враге. Возможно, самом опасном из всех. Даже более опасном, чем всемогущие корпораты, которых так нахваливал их недавний агент Джек.

И то, что он сумел провернуть это у них под самым носом, только лишний раз подтверждало его силу.

— Чтобы вместить столько силы… — продолжал вещать старик. — Для этого нужно идеально чистое магическое ядро. Человек с таким ядром встречается раз-два на поколение.

Я вздохнул.

— Да, Крамер. Мы уже поняли, о ком идёт речь.

* * *

—…разве нам не пора обедать? — заметил Александр Эрмит, бодро улыбаясь. — Знаете, что-то я сегодня проголодался. Милая, что на обед?

Снежана Зимина вздрогнула. Как вздрагивала каждый раз, как этот тип именовал её «милой».

Тогда, три месяца назад, она думала, что умрёт. Что Эрмит просто прикончит её — так же, как он прикончил этого парня, Макса Грачёва. Но…

Эрмит просто сказал «ты мне нравишься» — и оставил её при себе. Как вещь. Как игрушку.

Ему вообще нравилось играть. Изображать жизнь — так рисуют взрослый быт дети, представляя его себе по-своему. Эрмит ребёнком не был. Но всё-таки он с самого детства сидел за закрытыми дверями, не выходя на улицу. И потому жизнь себе представлял своеобразно.

Дом, обустроенный в самой глубине шахты с Серебряным Янтарём, без дверей и окон, выглядел… пластиковым. Ненастоящим. Безликая мебель, обои в цветочек, как в каком-то кино. Наверное, он в кино это и увидел — где же ещё?

А она сама была его «ненастоящей» женой. «Милой.» «Дорогой». «Что у нас сегодня на обед». Как же упоённо он играл в эту игру!

— У-уже несу! — Снежана ухватила кастрюлю с борщом и быстро потащила её к столу, натягивая на себя радостную улыбку.

«Ненастоящий» муж не любит, когда она не улыбается. Ему не нравится, если кто-то ломает его чудесную игру.

— Борщ, — он страдальчески поморщился. — Милая. Разве борщ не был позавчера?

— Д-да, но… — взгляд Снежаны заметался по сторонам. — Разве ты не любишь его? М-милый…

Эрмит нахмурился; в воздухе затрещало, запахло озоном.

Он ведь и до всех этих Янтарей был сильным как никто. Поэтому корпораты и разрешили ему остаться тут — а вернее, не разрешили, а просто сделали вид, что разрешают.

Был ли у них в реальности выбор? Вряд ли. Бизнесмены просто сохранили лицо, изобразили разрешение, по сути же Эрмит просто… делал что хотел.

Наверное, они думали, что им повезло. Он всего-то и захотел, что жить здесь «обычной» «мирной» жизнью, да взять себе в «жёны» наследницу уничтоженного клана Зиминых.

Вряд ли они и сейчас думают, что им повезло.