Коля тяжело дышал, но сквозь бурю эмоций до него понемногу доходил смысл сказанных мною слов. Дружки Гаранина столпились вокруг меня, но Коля взмахнул рукой и приказал им остановиться.

— Погоди, какие ещё браконьеры?

— Самые натуральные. Мы нашли их тайник и приехали сюда на захваченном снегоходе, а прицеп забит шкурами животных, половина из которых занесена в Красную книгу. Если ты не веришь моему слову, можешь сходить к стражам порядка и убедиться, что каждое слово — чистая правда.

— Извини, мы вспылили. Со стороны это действительно выглядело паршиво! Не помешает, если вы оба извинитесь и признаете, что переборщили.

Мы с Николаем пожали руки в знак примирения, наступил черёд примирения с Родионом. В этой ситуации даже Серафимов понял, что был неправ и извинился. Или вовремя подстроился под Гаранина?

— Правда, Сень, что это мы как кошка с собакой скубёмся? Были времена, когда крепко дружили. Мир?

— Мир!

Чуть позже, когда все разошлись, мы с Лизой отошли в сторону, чтобы поговорить.

— Извини, что так вышло. Я не хотел делать тебе больно, — начал я разговор, чтобы без лишних слов сказать о самом важном.

— Всё в порядке, Арс. Ты прав, я сама виновата. Снова всё решила сама и даже не попыталась разобраться.

— Что будешь делать?

— Жить дальше, как и планировала, — пожала плечами девушка. — Я приняла предложение Коли. Если пойду на попятную, он этого явно не поймёт, и тогда наш дворянский дом лишится защиты и станет лёгкой добычей. В извечной борьбе дворян за деньги и власть нельзя быть слабым, иначе сомнут.

— Лиз, не стоит совершать ту же ошибку, которую совершил твой отец.

— Нет, это совсем разные вещи. Ты не понимаешь, Арс, — Серафимова покачала головой, и пряди её длинных светлых волос рассыпались по плечам. — Тот человек был мне противен, да я и не думала о браке так рано, а Коля… Он симпатичный, успешный, интересный. Мне хорошо с ним, и он меня любит. Я его любимая женщина, а не игрушка для плотских утех. Это огромная разница, понимаешь?

— Понимаю.

— Друзья? — Лиза протянула мне руку и поджала губы, словно чувствовала за собой какую-то вину. Я сжал её руку и произнёс:

— Друзья!

После примирения с Серафимовыми на душе стало заметно легче, но расслабляться было ещё рано — впереди нам предстояли допросы хранителей порядка. Наверняка и мои новые знакомые Дым и Кречет снова решат нанести мне визит и пригласят на беседу к Щукину. Думаю, начальнику императорской службы безопасности будет интересно узнать что же произошло неподалёку от Туманного.

Вернувшись в свою комнату, которую академия арендовала для нас в Териберке, я устроился за письменным столом и начал писать. В докладе я намеренно умолчал о парне, который сдался и бежал. Посовещавшись с командой, мы единогласно приняли такое решение. Не удивлюсь, если Валик или пленный лесник расскажут о нём, но это будет уже другая история. Думаю, у человека должно быть право исправить свои ошибки. Тем более что он не успел никому навредить. А если парень не возьмётся за голову, мы с ним ещё встретимся, но тогда разговор будет уже совсем иной.

С возвращением в академию разговоров и стычке с браконьерами было больше, чем о победителях турнире. Аверин даже в шутку подкалывал меня, обвиняя в том, что я присвоил их славу.

Начало второго семестра принесло небольшую замену в преподавательском составе. На место проштрафившегося преподавателя стихийников пришла молодая девушка — Агата Павловна Силантьева.