Вдалеке послышался вой сирены — это хранители порядка спешили на вызов.

— Это я вызвал, — успокоил меня Уваров.

— Слушай, можно Арина пока побудет у тебя? Не нужно ей в этом всём участвовать, — попросил я парня.

— Конечно! — согласился Кеша и глянул на меня, словно стыдился того, что невольно увидел. — Я сохраню это в тайне, не волнуйся.

Ещё час пришлось разбираться с полицией и воспроизводить произошедшее до мельчайших деталей. Конечно же, о присутствии Арины я умолчал. Тела убитых и оружие полиция забрала с собой, но я успел их осмотреть — на груди каждого налётчика красовалась татуировка с изображением осьминога, расправившего щупальца.

Никто из нас почти не пострадал во время нападения, а вот дому досталось. Дверь и окна выбиты, гостиная обгорела и требовала ремонта, да и в коридоре придётся немного навести порядок. Уваровы пустили переночевать к себе, и мы с Вьюгой приняли предложение, а Сотникову я решил отвезти домой на такси. Уже возле её подъезда девушка предложила мне остаться с ней до утра.

— А не боишься, что за мной придут? — произнёс я, посмотрев на девушку. — Тебе будет безопаснее находиться от меня подальше.

— С тобой я ничего не боюсь! — заверила меня девушка. — И потом, лучше прожить хоть немного с тобой, чем встретить старость без тебя. Я уже всё решила для себя, Арс…

Невольно обнял девушку и прижал к себе. Мы поднялись наверх, но Арина так устала и переволновалась, что уснула прямо в моих объятиях, а я ещё долго лежал, прижимая её к себе, и гладил волосы.

С утра я заскочил домой, забрал Вьюгу и прогулялся с ней немного, а затем мы с Уваровым поехали в академию. За всю дорогу Кеша не проронил ни слова, хоть я чувствовал, что у него скопилась масса вопросов, но машина такси — не самое подходящее место, чтобы обсуждать такие вещи. На совещание мы едва не опоздали, поэтому бежали по ступенькам главного корпуса, как молодые олени, заметившие поросли молодого ягеля. Когда мы ввалились в зал, все преподаватели были уже в сборе, и ждали только нас. Надо же! Я и не думал, что у нас больше двух десятков преподов. Хотя, одних только наставников по физподготовке семь человек, а потом еще и факультеты с разными направлениями таланта…

— У меня есть несколько важных объявлений, — произнесла Остроумова, оглядев зал. — Во-первых, я хочу объявить о том, что Борис Ефимович Гронский на данный момент считается пропавшим без вести. Его судьба на данный момент неизвестна. В отсутствие Бориса Ефимовича все пары по развитию таланта у уников будет вести Чижов. Также Арсений Игоревич назначается временно исполняющим обязанности декана факультета уников.

— Быстро растёшь, Арсюха! — хмыкнул Медин, но никто, кроме Яковлева его не поддержал.

— Павел Николаевич, ваше ёрничество в этой ситуации неуместно! — одёрнула его ректор. — Мы столкнулись с исчезновением преподавателя и пытаемся выяснить его судьбу. Учитывая, что Борис Ефимович — основатель академии, бывший ректор и ныне действующий председатель приёмной комиссии, а также декан одного из факультетов, это серьёзный удар.

— Теперь о другой новости. Согласно указу императора, в каждом кабинете должен висеть его портрет. Исполнить указ рекомендовано в первый же день учебного года. Портреты уже распечатаны в типографии и вставлены в рамки. После совещания заберёте и повесите у себя. В конце рабочего дня лично проверю его наличие в каждом кабинете.

По рядам преподавателей пробежался шёпоток, но Остроумова продолжила:

— И последнее! В честь празднования трёхсотлетия со дня открытия первой академии в нашем государстве, в последнее воскресенье января должен пройти торжественный бал. Участвуют и преподаватели, и студенты.