Я отпустил студентов переодеваться, а сам ненадолго задержался, потому как увидел Остроумову, наблюдавшую за нашей тренировкой.

— Мне нравятся ваши подходы к проведению занятий, Арсений. Да, Арктика — это не шутки, но иногда нужно дать студентам возможность расслабиться и заинтересовать их игрой. Возможно, наши методы слишком устарели, ведь сейчас молодежь другая, не та, что была раньше. В общем, в отдельных случаях я одобряю такой формат проведения занятий, только не забывайте учить их как следует.

Я вернулся в кабинет, переоделся и направился домой, но в коридоре наткнулся на заплаканную Софию Серафимову. Девушка снова сидела заплаканная после пары по развитию таланта. Если Медин снова взялся за своё, я с ним серьёзно поговорю. Раз Остроумова медлит, то я терпеть подобное не собираюсь.

— София, что случилось? Снова Павел Николаевич?

Я устроился рядом и дал девушке сухой платок.

— Нет. Родион.

— Родя приехал в Мурманск? — удивился я. Неужели отпуск дали?

— Брат уже никуда не приедет, — ответила девушка сквозь слёзы. — Полчаса назад матери позвонили — погиб Родька на дуэли.

— Как так погиб? С кем дуэль?

— Не знаю! — силы оставили девушку, и она расплакалась. Я невольно прижал её к себе и погладил по голове.

У меня на сегодня уже не было пар, поэтому я взял машину и отвёз Софию домой, где выразил соболезнования Галине Юрьевне и предложил свою помощь. Женщина заверила меня, что справится сама, да и Гаранины помогут, но попросила побыть у них немного дома, ведь я всё-таки был близким другом их семьи.

Через полчаса примчались Коля с Лизой. Ребёнка оставили няне, а сами направились в поместье Серафимовых. Чуть позже я отвёл Николая в сторонку на серьёзный разговор.

— Коль, ваша работа?

Я знал, что Родион был неудобен Гараниным, да и его причастность к конфликту с «Варягом» подлила масла в огонь. Очень может быть, что Гаранины решили по-тихому убрать проблемного родственника, пока он пропал из поля зрения. В мире аристократов я уже ничему не удивлюсь.

— Нет, Арс, — покачал головой Николай. — Я бы точно знал, если бы Родиона убрали по приказу моей семьи. Да и работали бы иначе. Придумали бы историю о контрабандистах, или браконьерах, а тут…

— Что тут? — немедленно спросил я, ухватившись за ниточку. Никто ведь толком не знал как всё произошло. Может, Гаранин расскажет? Могли ведь и Беловы дотянуться. Пусть Певек и далеко, но не край света.

— Родя склеил жену морского офицера Шувалова из Певека. Слыхал о таком? Жена у него, конечно, красавица, но оказалась гулящая. Ну, тот вернулся из плавания, а она в постели с Серафимовым. Мужик мог бы пристрелить Родю на месте, но у него взыграло благородство, и он вызвал парня на дуэль. Как-никак, оба из дворян.

— А дальше что?

— Шувалов явился на дуэль в парадном мундире с медалями на груди. Никак помирать собрался. Извиняться Серафимов наотрез отказался — тоже ведь гордый, да и вряд ли извинения устроили бы потерпевшего. Решили стреляться. Ну, а на деле Серафимов подкачал. Ты ведь знаешь как Родя паршиво стрелял на занятиях? Вот это и сыграло с ним злую шутку. Он промахнулся, лишь слегка оцарапав мундир, а Шувалов попал. Парень умер у целителей на руках, они едва успели подбежать к нему после выстрела.

— Да, злую шутку сыграла с Родей его одержимость.

— И сам ушёл из жизни, и людям жизнь испортил. Шувалова лишили офицерского звания и отправили в ссылку, его жена уехала к родителям. Ну, а Родю похоронят в Певеке. Я поеду с Галиной Юрьевной и Софией, а Лиза останется дома с ребёнком и присмотрит ещё и за Лёшкой.

Просьбу освободить меня от участия в празднике и отпустить в Певек на похороны Родиона Остроумова отклонила, мотивировав это тем, что я нужен в академии, а студенты не могут остаться почти на целую неделю без единственного учителя по владению талантом.