– Только один отчет? – спросил я. – Мне показалось, они все пропали.

Он покачал головой.

– Нет, отнюдь не один человек пропал по одному и тому же адресу, и мы уже получили форму эм‑пэ двадцать шестьдесят три по данному поводу. Но убийство зафиксировано только одно. У полиции нет никаких догадок насчет того, что там произошло, в настоящий момент расследование зашло в тупик.

– Попробую угадать: погиб парень, который жил в квартире семьсот один.

«Как мило, что придется съесть его». Человек из архива кивнул.

– Правильно, семьсот один, Иисус Деланзо, фотограф двадцати семи лет. – Он взглянул на меня. Я промолчал, и он продолжил: – Квартиру семьсот два занимала Анжела Дрейфус, тридцать четыре года. Брокер.

– Где она живет сейчас?

Он нахмурился.

– Ее точного адреса у нас нет, только абонентский ящик в Бруклине и номер сотового телефона, который не отвечает.

– Что за анонимность? – спросила Шринк.

– И ее друзьям и родным не кажется странным, что она живет в абонентском ящике? – ехидно спросил я.

– Неизвестно, – ответил парень из архива. – Если они и тревожатся, то в полицию не обращались.

Я нахмурился. Сотрудник архива, однако, еще не закончил.

– В квартире семьсот три жила пара – Патриция и Джозеф Мур, обоим по двадцать восемь лет. И представьте себе: их почту пересылают на тот же абонентский ящик, что и у Анжелы Дрейфус, и номер мобильника у них и у нее тоже совпадает.

Он откинулся в кресле, скрестил ноги и улыбнулся, явно довольный тем, что выложил на мою тарелку такое сочное совпадение. Однако его последние слова пока не в полной мере дошли до меня, что‑то еще было не так.

– Это лишь три квартиры. А что насчет семьсот четвертой?

Он вскинул брови, проглядел свои распечатки и пожал плечами.

– Свободна.

– Свободна? – Я перевел взгляд на Шринк. – Но ведь именно там жила Моргана. Согласно хотя бы рекламной почте, которая все еще поступает.

Парень из архива кивнул.

– Почта никогда не переадресует рекламу.

– Но почему у вас нет записей на Моргану? Он покачал головой, роясь в своей папке.

– Потому что домовладелец не заполнял форму аренды на эту квартиру. Может, они позволили ей жить там бесплатно.

– Бесплатно? Ни малейшего шанса. Это квартира за три тысячи в месяц.

– На самом деле скорее за три с половиной тысячи, – поправил меня работник архива.

– Тем более.

– Арендная плата в этом доме не главное, Кэл, – сказала Шринк. – Обнаружилось и еще кое‑что, упущенное архивом, пока ты не навел их на мысль, что следует копнуть глубже.

Парень снова зарылся в свои бумаги.

– Вроде бы ничего такого, что обычно подталкивает нас начать расследование!.. Но это… странно. – Он развернул на коленях большую светокопию. – Согласно плану, у здания слишком глубокий фундамент, гораздо более глубокий и разветвленный, чем можно было ожидать.

– Фундамент? – переспросил я. – Вы имеете в виду ту часть, которая под землей?

Он кивнул.

– У них нет прав на постройку высокого здания, потому что оно загородило вид на реку. Поэтому они решили использовать кое‑какое добавочное пространство внизу. Там имеются несколько подвальных помещений, уходящих в скальное основание и более широких, чем само здание. Предположительно, это двухэтажный фитнес‑центр.

– Фитнес в подвале. – Я пожал плечами. – Ничего удивительного – в таком‑то дорогом доме.