И я хотел, чтобы это была она.

– Может быть, я могу объяснить тебе кое‑что. – Я медленно выдохнул, по телу пробежала дрожь. – Но ты должна пообещать, что никому больше не расскажешь. Это тебе не задание для факультета журналистики, понимаешь? Все чересчур серьезно. И должно остаться тайной.

Ласи ненадолго задумалась.

– Ладно. – Она предостерегающе погрозила мне пальцем. – До тех пор, пока ты не солжешь мне.

Я сглотнул. Что‑то уж слишком быстро она согласилась. Можно ли ей верить? В конце концов, она училась на репортера. И все же единственная альтернатива оставалась прежней: телефонный звонок, в результате которого она исчезнет.

Я вглядывался в лицо Ласи, пытаясь угадать, в какой мере можно положиться на ее обещание. Наверное, это не слишком хорошая идея. Ее карие глаза были все еще широко распахнуты от шока, и дышала она по‑прежнему тяжело. Все мое существо сфокусировалось на ней, подхлестнутые волнением чувства не желали угомониться.

Полагаю, паразит внутри сделал выбор за меня хотя бы отчасти.

– Ладно. Договорились.

Я протянул руку, Ласи пожала ее. И странное дело: я почувствовал не стыд, а облегчение. Я полгода хранил секрет от всего мира и в конце концов собирался рассказать его кому‑то. Это было все равно что после долгого, трудного дня скинуть ботинки.

Ласи не выпустила мою руку; напротив, сильнее сжала ее.

– Но ты не будешь обманывать меня.

– Не буду.

Голова у меня прояснилась, и впервые с момента, как задрожала земля, заработало логическое мышление, подсказывая, что делать дальше.

– Однако сначала я должен кое‑что привести в порядок.

Ласи прищурилась.

– Что?

– Запечатать подвал – повесить цепи на той большой двери за стеной и запереть шкафчик.

Вещмешок можно оставить у основания лестницы, осознал я. Крысы его не украдут, а снаряжение понадобится мне в следующий раз, когда я буду спускаться вниз. Оставалось одно.

– У тебя есть фонарик? Или зажигалка?

– Да, у меня есть зажигалка. Но, Кэл, ты же не собираешься снова спускаться туда?

– Всего на несколько секунд.

– Черт побери, зачем?

В карих глазах вновь вспыхнул страх. Но ведь Ласи хотела знать правду, верно? Значит, самое время начать понимать, насколько она омерзительная.

– Ну, поскольку я уже был там, мне на самом деле нужно поймать хоть одну крысу.

– Ладно, я действительно иду по следам одного заболевания. Эта часть моей истории соответствует действительности.

– Нет, серьезно. В смысле, крысы? Безумие? Телесные жидкости? Что еще там может быть?

– Ох, ничего там больше нет.

Мы находились в квартире Ласи. Она пила чай с ромашкой и смотрела на реку; я отчищал отравленное арахисовое масло с подошв своих сапог, надеясь, что это занятие отвлечет меня от того факта, что на Ласи купальный халат. Крыса под именем Возможный Новый Штамм (ВНШ) сидела под дуршлагом, придавленным грудой журналистских учебников, и грубо выражалась на крысином языке.

Я поймал ВНШ наверху лестницы, схватил затянутой в резиновую перчатку рукой, когда она обнюхивала следы Ласи.

Ласи откашлялась.

– Ну так что – это террористическая атака? Или отбившаяся от рук генная инженерия?

– Нет. Просто заболевание. Обычного типа, но секретное.

– Хорошо. – Судя по ее тону, я был не слишком убедительным. – И что нужно делать, чтобы не подцепить его?

– Ну, ты уязвима, если практикуешь незащищенный секс или если тебя укусят и высосут немного крови.