Что более или менее соответствовало действительности.

– А если он облизал лапы? – задала она совершенно разумный вопрос.

Я снова пожал плечами.

– Ничего, обойдется как‑нибудь.

Ласи, однако, по‑видимому, не чувствовала себя убежденной.

– Я просто не хочу, чтобы ты превратился в вампира и набросился на меня посреди ночи… Ладно, это звучит дико.

Она опустила взгляд и принялась нервно перекладывать приборы на белой льняной скатерти. Я засмеялся.

– Об этом можешь не беспокоиться. Стадия убивания и поедания людей наступает по крайней мере через несколько недель. А очень многим штаммам требуется даже еще больше.

Она подняла взгляд и прищурилась.

– Ты видел, как это происходит, верно? Я молчал, собираясь с мыслями.

– Парень, не ври мне, мы же договорились. Помнишь?

– Хорошо, Ласи. Да, я видел, как человек изменяется.

– Друг?

Я кивнул. На лице Ласи возникло удовлетворенное выражение.

– Так ты и затесался в этот Ночной Дозор, верно?

– Да.

Я оглянулся, проверяя, не прислушивается ли кто‑нибудь к нашему разговору за соседними столиками, и от всей души надеясь, что Ласи не зайдет слишком далеко со своими расспросами. Я не мог даже признаться ей, что мой первый опыт общения с инферном был результатом любовной связи; она знала, что паразит передается половым путем.

– Мой друг заболел. Я видел, как она меняется.

Ох! Неужели я сказал «она»?

– Ну, получается, все так и есть, как ты говорил вначале, – ты отслеживаешь цепочку заболеваний. Всех людей, которые подхватили болезнь от этого твоего друга. Моргана спала с кем‑то, кто спал с кем‑то, кто спал с твоим другом, так?

Теперь настала моя очередь двигать туда‑сюда столовые приборы.

– Более или менее.

– Это имеет смысл. Сегодня мне пришло в голову, что некоторые люди наверняка узнают об этом заболевании самостоятельно, чисто случайно, как я, например. Поэтому, чтобы сохранить тайну, Ночной Дозор должен вербовать их. Вот как к вам, должно быть, попадают новые служащие. Вряд ли вы размещаете объявление в «Требуются работники».

– Истинная правда, Шерлок. – Я попытался усмехнуться. – Но ты ведь не ищешь работу?

Она помолчала, не отвечая на шутку, что заставило меня занервничать. Официант принес две тарелки, изящным движением снял с них крышки, повалил пар. Он порхал над нами – посыпал перцем спагетти Ласи, налил мне еще воды. Над моей тарелкой поднимался умопомрачительный запах сосисок, и все еще голодное тело скрутило в тугой узел. Я набросился на них, как только официант ушел; вкус жареного мяса и специй заставил меня блаженно содрогнуться.

Я надеялся, что с неприятными вопросами покончено. Ласи наматывала спагетти на вилку – процесс, который, казалось, полностью завладел ее вниманием. Молчание продолжалось, калории поступали в кровеносную систему, и я посоветовал себе успокоиться.

Ничего удивительного, что весь сегодняшний день Ласи думала об откровениях прошлой ночи. И вовсе нечего так заводиться из‑за нескольких очевидных вопросов. Сосиски наполняли энергией мой организм, умиротворяли паразита, и я начал расслабляться.

Потом Ласи заговорила снова:

– Нет, я не хотела бы такой работы, как у тебя. Бродить по грязным туннелям и все такое прочее. Ни за что.

Я раскашлялся в кулак.

– М‑м‑м, Ласи…

– Но у вас есть парни, которые дали тебе эти строительные планы, верно? Из архива, как ты говорил? И вам приходится изучать историю канализационных трубопроводов, и подземки, и всего такого прочего.