|
Глаза Артаса оставались закрытыми, однако теперь он мог видеть: в эту минуту перед его взором предстало все, что видел, что знал, что сделал в жизни великий оркский шаман Нер’зул. Артаса охватил страх. Что, если душа Нер’зула уничтожит его самого без остатка? Что, если Король-лич завлек его сюда с тем, чтобы переселиться в новое, молодое тело? Взяв себя в руки, он приготовился к бою – к бою за власть над самим собой.
Но нет, противоборства не последовало – одно лишь смешение, слияние воедино. Своды пещеры вокруг продолжали рушиться, но этого Артас почти не замечал. Его глаза под сомкнутыми веками заметались из стороны в сторону, губы зашевелились, и он заговорил. Вернее сказать, не он. Они. – Отныне… мы – одно целое.
Эпилог: Король-лич
Мир непроглядной синевы и белых вихрей – мир сновидений Артаса – подернулся дымкой тумана. Холодные, чистые цвета помутнели, поблекли, сменились теплыми, уютными оттенками дерева, озаренного отсветами камина да пламени факелов. Он сдержал слово. Он вспомнил всю свою жизнь, всё минувшее, снова проделал тот путь, что возвел его на Ледяной Трон, к этой глубокой-глубокой дреме. Однако на том сон, похоже, не кончался. Он снова сидел во главе длинного, украшенного изысканной резьбою стола, занимавшего большую часть его иллюзорного Великого Зала. Те двое, что так интересовались его сновидениями, тоже сидели за столом и пристально наблюдали за ним. Вглядевшись в лицо Артаса, старый, но еще полный сил орк, сидевший слева, заулыбался. Изображение черепа на его лице дрогнуло, повторяя улыбку. Мальчик, сидевший справа – исхудавший, больной, – выглядел еще хуже, чем до того, как Артас покинул обоих, погрузившись в грезы о прошлом. Мальчишка облизнул растрескавшиеся бескровные губы, набрал в грудь воздуха, собираясь что-то сказать, но первым молчание нарушил орк. – Тебя ждет много большее, – посулил он. Перед мысленным взором Артаса, наслаиваясь друг на друга, замелькали картины прошлого пополам с грядущим. Вот конное войско людей под знаменем Штормграда… бьющееся не против, но заодно с отрядом Орды верхом на рычащих волках. Те и другие – союзники, объединившиеся против Плети. Эта картина сменилась другой: теперь люди и орки бьются друг с другом, а плечом к плечу с орками, троллями и странными быкоподобными воинами стоят неупокоенные, явно сумевшие сохранить разум – некоторые из них даже командуют остальными. А вот Кель’Талас… ничуть не пострадавший? Нет, нет – вон он, тот самый шрам, оставленный за собой Артасом и его воинством, а значит, город просто отстроен заново. Образы замелькали быстрее, хлынули в голову без всякого порядка. Теперь прошлого от будущего было вовсе не отличить. Вот стая неупокоенных драконов сеет хаос и разрушения в городе, которого Артас никогда прежде не видел – жарком, безводном, кишмя кишащем орками. А вот те же драконы-нежить атакуют… да-да, сам Штормград! А вот нерубы… нет, нет, не нерубы, не подданные Ануб’арака, но существа сродни им. Живут они в пустыне, а служат им огромные создания – обсидиановые големы с песьими головами, расхаживающие среди ослепительно-желтых песков… А вот и знакомый символ – лордеронское «L», пронзенное мечом, только не синее, а красное. Символ Лордерона изменился, превратился в красное пламя на белом фоне. Вдруг это пламя ожило, вспыхнуло, сжигая фон дотла и открывая взгляду серебристый бескрайний водный простор. Море… а из глубины что-то стремится наверх. Секунду назад гладкие, как зеркало, воды дико взбурлили, вскипели, точно под натиском налетевшей бури, хотя на небе не было видно ни облачка. В уши ворвался жуткий рокот, в котором Артас лишь с великим трудом сумел узнать смех, тут же смешавшийся с отчаянным воплем подводного мира, сорванного с надлежащего места и вздернутого наверх, к дневному свету, не достигавшему морских глубин многие сотни лет… Все вокруг сделалось зеленым – зеленым, расплывчатым, мрачным, будто в кошмарном сне. |
