Он стоял, вытянув руку перед собой. Пальцы подрагивали. За спиной Антона все было белым, словно он стоял на фоне простыни, а не набережной, которая была там только что. Потом я поняла: немного снега поднялось даже с поверхности замерзшей реки.

На лице Антона наконец-то была улыбка – зрелище, которое я увидела всего второй раз. Только психически здорового в ней было мало: кривая, злая усмешка. Сейчас трудно было поверить, что передо мной хороший мальчик, который любит стихи, чтит память о маме и целыми днями спасает город.

Он что, поднял снег в воздух? Но как?! Парни, державшие Антона, попытались схватить его за запястье, но он треснул одного из них лбом в лоб, сделал рукой движение, будто толкает воздух, и снег, неподвижно висевший над площадью, полетел в сторону двери и державших меня парней, словно его снесло шквальным порывом ветра.

Нас ударило не только висевшим в воздухе легким снежком, но и тяжелыми, заледенелыми пластами, которые подняло с земли. Удар пришелся на парней, которые меня держали, уронил их на снег вместе со мной, а еще разнес дверь на сияющие голубые кусочки. Они еще пару секунд парили в воздухе, как искры от костра, – и погасли. Антон опустил руку, и снег рухнул вниз. Гул под землей прекратился. Стало очень тихо. Я попыталась выбраться из-под стонущих от боли парней, но Дин жестко надавил мне ладонью на грудь.

– Лежи, а то врежу, – процедил он.

Я повернула голову в сторону Антона и увидела, что он осел коленями на снег. Упасть полностью ему, кажется, мешали только державшие его парни. Было бы круто, если бы Антон сейчас сказал какую-нибудь фразу вроде «Не в мою смену, ребятки!», но он был слишком занят, пытаясь восстановить дыхание. Судя по ошарашенным лицам Беллы и Вадика, о способностях Антона не знали даже они.

– Ну и ладно. Видите же, второй раз у него силенок не хватит так сделать. – Дровосек, которого уронило вместо со Страшилой и Вадиком, кое-как поднялся с земли. Голос у него дрожал. – Раз эти четверо уже у нас, нельзя отпускать. Предложим Страже их выкупить или забросим по отдельности в следующие двери. Давайте их пока на склад отвезем, только сначала обыщите Антошкину машину. Наверняка у него там артефакты – мы в Литейный округ не совались, а в архив он их сдать не успел бы.

Антон вяло сопротивлялся, но у него из кармана брюк вытащили ключи от машины, и клановцы с радостными возгласами выгребли из бардачка семь артефактов, которые мы с Антоном вместе собрали в Литейном округе. Обидно, что наши старания были зря, но сил переживать из-за этого не осталось, похоже, у нас обоих.

– Куда вам столько? – огрызнулся Вадик, который запоздало решил быть дерзким. – Не подавитесь?

А и правда, куда им столько? Как там говорил Антон… «До сих пор ни мы, ни полиция не знаем, как именно Клан продает артефакты, кому, по каким каналам, и мне от этого не по себе. Сидят у себя во дворце, и никто не знает, что у них творится».

Меня подняли с земли. Я не сопротивлялась, погруженная в лихорадочные размышления. Антон сделал что мог, спас меня, – теперь моя очередь.

Вдруг Клан продает артефакты за границами города? Тут их и так полно, да еще есть Стража, у которой можно бесплатно их получить. А вот там, где двери не открываются, за артефакты наверняка готовы дорого платить. Спрос рождает предложение, верно?

«Про него говорят: «Гудвин знает все». Он темная лошадка». Вот что еще сказал Антон, и у меня дыхание перехватило от открывшихся передо мной перспектив.

Гудвин знает все. А куда шла Элли в «Волшебнике Изумрудного города», чтобы узнать, как попасть домой? Вот-вот.