За эту долгую ночь он впервые задался вопросом, как меня зовут! Обычно я стараюсь не привлекать лишнего внимания, но это, пожалуй, слишком крупный успех в этой области.

– Можешь не перегружать память лишней информацией, – не сдержалась я. – Скоро я все равно уеду.

– Очень жаль, – сказал Вадик, настороженно оглядывая наших гостей.

С разных концов площади к нам шли человек пятнадцать. Здесь были и Дровосек со Страшилой, и два мордоворота, которые пытались меня похитить. Остальные были незнакомые, но стиль тот же: молодые мужчины спортивного вида. Все хорошо одеты, так что я не испугалась. Было полное ощущение, что они сейчас устроят рэп-батл или обсудят инвестиции в стартап.

– Так вот почему мы ни одного артефакта сегодня не видели, – пробормотала Белла. – Клан подтянул в Адмиралтейский вообще всех.

Интересно, что им нужно? Антон говорил, ночами Клан отдыхает. Драки за артефакты сейчас не получится, раз они сами все подобрали. Ладно, подумаю об этом, когда закрою дверь. Она была на сегодня последней, и только она стояла между мной и возможностью наконец-то поспать.

Но дойти до двери мне не дали. Парни из Клана выстроились перед ней. Мы вчетвером остановились напротив них, будто снимались в кино про разборки в девяностых годах.

– Что у вас тут за шабаш? – лениво спросил Антон.

Странно. Антон так колотил Страшилу с Дровосеком, но на их лицах не было ни одного следа. Быстро же они вылечились! У Антона вон до сих пор ранка в углу рта и синяк около уха.

– Привет, Антош. – Дровосек искренне улыбнулся. – Вас ждем.

Надо же, какие все бодрые в их компании! Может, у кого-то в багажнике есть кофемашина?

– А чего ждете, соскучились? – задиристо спросил Вадик, но я видела: он старается держаться за спиной Антона.

– Еще как. – Дровосек, похоже, отвечал в этой компании за переговоры: остальные просто стояли и позволяли ему вести беседу. – Ясно же, что дверь на Сенатской вы открытой не оставите. У нас сегодня был богатый улов, но мы с парнями посовещались и решили: момент настал. Когда вы не путаетесь под ногами, жить гораздо приятнее. Мы считаем, перемирие себя исчерпало.

– Гудвин в курсе вашего совещания? – поинтересовалась Белла.

Вид у нее был невозмутимый, и я решила держаться поближе к ней.

– А у нас в организации демократия, – встрял не знакомый мне парень. – Он говорит: заканчивайте с перемирием, когда сами почувствуете, что пора. Ему нравятся те, кто умеет проявить инициативу.

Остальные кивнули. Было ясно, что своего таинственного босса они уважают и работой вполне довольны.

– Мы проголосовали, что выкинем вас за дверь, – сказал Дровосек. – Вы долго напрашивались. Вокруг никого, да и такая ночка была: если что, все поверят, что вы героически провалились в какую-нибудь трещину в земле.

Он так буднично об этом говорил, что я не приняла угрозу всерьез, пока нас всех не потащили к двери, открытой приглашающе, как мышеловка. Я попыталась затормозить ботинками, но двое, которые держали меня, были слишком сильными: те же, что у Балтийского вокзала, Дин и его дружок.

Плохо дело, Таня, соображай быстрее.

– Стойте, – пробормотала я. Силенок у меня мало, но договариваться – мой способ выживать. – Вы что, не поняли? Это я открыла сегодня все двери. Вспомните: они появились, когда вы пытались меня похитить.

Парни чуть притормозили – видимо, им это в голову не приходило. Я тревожно глянула на остальных: Вадика, как самого хилого, уже дотащили до двери. Каблуки Беллы оставляли борозды в снегу. Как ужасно, что простая физическая сила легко способна одолеть всех этих умников.