При виде нас все, кто еще не толпился в коридоре, высыпали туда из комнат и начали возмущаться работой Стражи, а заодно и пожарными.

– Мы им позвонили, а они говорят – это не к нам, Стражу вызывайте! – сердилась красивая женщина в пижаме. – Вы чем вообще заняты?

Вадик стал голосом профессионального жалобщика рассказывать, как они с ног сбиваются из-за стихийного бедствия, а я прошла по газетам, которыми был выстлан коридор, чтобы никто не наступил в бетон, и закрыла дверь. Наверное, местные жители еще не видели, чтобы это делали с такой легкостью: они окружили меня и начали расспрашивать, как работает мой дар. Даже кошка у мальчика на руках смотрела на меня так, будто ждет ответа. Я так устала, что хотелось только скрыться, но приказу «расскажите» я не могла сопротивляться и начала что-то вяло лепетать.

И тут нас накрыла длинная тень. Антон положил руку мне на плечо и молча увел, даже не допытываясь, кто прикарманил артефакт. Это было приятно, хотя он, скорее всего, просто торопился дальше спасать город.

– Ну и квартирка, – пробормотала я, пока мы спускались по лестнице.

Глаза так и норовили сонно закрыться, и Антон поддерживал меня под локоть, чтобы я не навернулась со ступенек. Все-таки я ценный инструмент, без которого им со своими жвачками никогда столько дверей не закрыть. С другой стороны, я же и виновата в том, что они вообще открыты.

– Коммуналка, – сказал Антон. – В центре их полно. У меня знакомые живут в такой, потом могу показать.

У него есть знакомые? Вот это сюрприз. Мне представлялось, что в свободное от работы время Антон просто спит в темной пещере, как летучая мышь, иногда открывая томик стихов.

Через час наши гонки по району подошли к концу.

– Ну все, на Сенатскую – и по домам, – сказал Антон. – Белла, при всем уважении: если та дверь не такая уж тихая и разворотила площадь, я за себя не отвечаю.

Белла только усмехнулась и пригладила волосы. Лично я считала, что ей тяжелее, чем всем нам: она уже наверняка проклинала свою любовь к каблукам.

– Лучше площадь, чем коммуналка провалилась бы этажом ниже, – встрял Вадик. – Городские власти площадь восстановят как миленькие, а эти бедняги так и будут жить с трещиной в полу.

Антон открыл рот, чтобы возразить, но мы с Беллой быстро распихали этих двоих по машинам. Похоже, они могли бесконечно спорить о том, что ценнее: памятник культуры или жизнь старушки из коммуналки.

Мы доехали до роскошной площади на берегу Невы: огромный строгий собор с тускло-золотым куполом, желтые здания, в центре площади – памятник.

– Это «Медный всадник»? – спросила я, разглядывая силуэт на фоне ночного неба.

– Ага. «Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта?» – пробормотал Антон.

Ха. Слишком забавная строчка, чтобы быть из настоящего стихотворения, – уверена, Антон сам ее выдумал. Мы припарковались на набережной, и он удовлетворенно посмотрел на дверь, тихо сиявшую около памятника. А потом мы заметили кое-что еще. Нас ждали. По краям площади стояло несколько чистеньких авто. Как только мы двинулись к памятнику, из них вылезли люди.

– Не зря мы с Беллой решили с вами до конца остаться, – взбудораженно сказал Вадик. – Вы бы с этой девчонкой – как тебя, кстати, зовут? – все закрыли бы и без нас, но я прямо чувствовал, что какая-нибудь дрянь произойдет.