– Да. Очень хреново, – ответил он, даже не осознавая, что употребляет бранное слово.

– Ну вот и я. – Бернадетт, слава богу, наконец вернулась, открыла переднюю дверь и принялась запихивать под ноги битком набитые пакеты. После чего не без труда устроилась на сидении. – Стартуем? – спросила она, пристегивая ремень.

– Что у тебя там, мам? – удивился Натан. – Здесь же, кроме «Мака» и сувениров, ничего нет.

– Журналы, попить и всякие вкусности в дорогу. Вдруг вы с Артуром проголодаетесь.

– Я думал, еда в багажнике.

– Ну, запасы же надо пополнять.

– Разве в пансионе нам не дадут чай? – поинтересовался Натан. – Мы там будем через час.

Артуру стало неловко. Бернадетт ведь хотела как лучше.

– Честно говоря, я слегка проголодался, – сказал он, хотя это была неправда. Но Бернадетт надо было поддержать. – Самое время перекусить.

Наградой ему стали теплая улыбка, двухлитровая бутылка кока колы и огромный «Твикс».

Комната в пансионе оказалась такой маленькой, что в ней с трудом помещалась односпальная кровать, ветхий шкаф и стул. В углу находилась крошечная раковина, на которой лежал кусок мыла размером не больше детского сырка. Душ и туалет, как сообщила хозяйка, находились этажом выше. Душ можно принимать только до девяти вечера, а ручку сливного бачка в туалете надо нажимать изо всех сил, иначе не срабатывает.

Артур не мог вспомнить, когда в последний раз ночевал на односпальной кровати. Она выглядела ужасно узкой и будто подтверждала его статус вдовца. Белье, впрочем, было свежее и красивое. Артур присел на край кровати и уставился в окно. По наружному подоконнику с важным видом прогуливалась чайка, а вид на улицу и парк радовал глаз.

Когда они с Мириам останавливались в каком нибудь пансионе, то первым делом обычно пили чай и изучали ассортимент предлагаемого хозяевами бесплатного угощения. У них была разработана своя шкала оценок. Естественно, полное отсутствие печенья заслуживало жирного нуля. «Диетическое» получало двойку. Печенье сэндвич с заварным кремом посередине тянуло на четверку. «Бурбонское» сначала оценивалось на пятерку, но со временем Артур полюбил его, и пришлось добавить еще один балл. Достойным восхищения признавалось печенье со вкусом шоколада, но при этом его не содержавшее. Дальше шли «понтовые» печенья, которые обычно попадались в крупных гостиничных сетях, – лимонно имбирные или с шоколадной крошкой, они заслуживали восьмерки. В десять баллов оценивалось печенье, приготовленное лично хозяйкой пансиона, но такое встречалось редко.

В этом пансионе было имбирное. То, что надо, но от вида упаковки из двух печений сердце у Артура сжалось. Он взял одно и съел, а второе положил обратно на поднос. Это было печенье Мириам. Артур не мог заставить себя к нему прикоснуться.

Они договорились с Бернадетт и Натаном поужинать в ресторане, который располагался на первом этаже, но до этого оставалось еще два часа. В таких случаях они с Мириам, как правило, надевали теплые куртки и шли осматривать окрестности, чтобы спланировать маршрут на следующий день. Но идти куда то Артуру не хотелось. Какой смысл рассматривать что то интересное в одиночку? Выглянув в окно, он увидел Натана, который направлялся в парк. Парень вытащил из кармана сигарету и закурил. «Интересно, – подумал Артур, – Бернадетт знает, что ее сын курит?»

Артур достал из кармана шкатулку, поставил ее на подоконник и открыл. Он успел к ней привыкнуть, но в то, что она принадлежала Мириам, до конца не верил. Не мог он представить такую массивную и яркую вещь на тонком запястье своей жены. Она обладала безукоризненным вкусом, а благодаря классическому стилю в одежде Мириам часто принимали за француженку.