Артур всегда считал, что если не обращать внимания на чужие эмоции, то все как нибудь уляжется само собой. Но сейчас он видел, что его дочь что то гложет. Как будто она проглотила целый рой пчел, и они бьются у нее внутри и не могут вырваться наружу.

– Люси, у тебя все в порядке? – Артур положил ей руку на плечо. – Прости, что я тебе этого не рассказал раньше.

Люси сощурилась от яркого солнца и нахмурилась:

– У меня все хорошо.

Артур помолчал, решая, не стоит ли, как обычно, оставить все как есть. Но руку с плеча дочери не убрал.

– Нет, не отлично. Я же вижу.

Люси встала во весь рост и бросила совок на землю.

– Мне кажется, я этого не вынесу.

– Чего не вынесешь?

– Твоих безумных путешествий и странных рассказов. Жизни без Энтони. Того, что я потеряла… слушай, все это не важно. – Люси провела рукой по волосам и встряхнула головой.

– Важно. Конечно, важно. Я не хотел тебя беспокоить. Сядь и поговори со мной. Я постараюсь тебя внимательно выслушать, обещаю. Расскажи, что случилось.

Некоторое время Люси смотрела в пространство, прикусив губу.

– Хорошо, – наконец произнесла она.

Люси выволокла из сарая два складных кресла и, смахнув перчаткой пыль и грязь, поставила их рядом на траву. Отец и дочь сели, жмурясь, лицом к солнцу, чтобы можно было не глядеть друг другу в глаза. И чтобы все, что им предстояло сказать друг другу, говорили как будто не они.

– Так что случилось? – спросил Артур.

Люси глубоко вдохнула.

– Я хочу рассказать тебе, почему не пошла на похороны мамы. Ты должен это знать.

– Это дело прошлое. Ты переживала. Ты попрощалась с ней как могла. – Артур говорил это, уже простив Люси, хотя ее поступок причинил ему страшную боль и желание узнать, в чем же была причина, терзало его.

– Я плохо себя чувствовала. Но дело было не только в этом. Прости, пожалуйста…

И тут Люси расплакалась. Артур застыл, не зная, что делать. Она ведь уже не маленькая девочка… надо ли обнять ее? Артур послушался сердца. Он выбрался из кресла, встал, на секунду превратившись в черный силуэт на фоне солнца, а затем встал на колени и крепко обнял дочь – как не делал никогда, пока она росла. На мгновение Люси замерла, а затем обмякла, как марионетка, у которой перерезали ниточки, и обняла отца в ответ, уткнулась ему в грудь. И так они сидели, не в силах оторваться друг от друга.

– Ну, расскажи, что произошло.

Люси изо всех сил попыталась сдержать рыдания. Звук, вырвавшийся из ее сжатых губ Артур слышал впервые в жизни – будто плакал котенок. Люси вытерла лицо и сделала вдох.

– У меня случился выкидыш, папа. На четвертом месяце. Я сделала УЗИ, и все было отлично. Я хотела сказать вам с мамой не по телефону, потому что это слишком важная новость. Я так готовилась… Помнишь, мы договорились, что я приду на чай? Вот в тот вечер я собиралась вам сказать, что беременна. – Люси печально вздохнула. – На следующий день после УЗИ у меня страшно скрутило живот. Я легла на полу в ванной, и тут все началось… Энтони вызвал скорую. Она приехала через несколько минут, но врачи ничего не смогли сделать. – Люси покачала головой. – Прости, я не хочу об этом вспоминать…

У нас Энтони дела пошли плохо еще до того, как я обнаружила, что беременна. А потом мама умерла. Я пыталась взять себя в руки. Заставляла себя просыпаться, умываться и одеваться, но в день маминых похорон сломалась. Я не смогла заставить себя пойти в церковь и смотреть на гроб и на то, как все плачут и молятся. Прости меня, пожалуйста, папа.

Артур слушал дочь молча. Все встало на свои места. Вот почему она так отдалилась. Он в ужасе гнал от себя картину: Люси в одиночестве лежит на полу в ванной.