– Нашли что нибудь?

– Посмотрим… шестьдесят четвертый год… Извините, меня что то разобрало.

Артур перевернул страницу и увидел затейливый карандашный рисунок – палитра с шестью пятнами краски и кистью.

– Вот оно. – Артур вынул из кармана браслет и положил его рядом с рисунком.

Адам присмотрелся.

– О да, это делала Сонни Ярдли. Она замечательный художник. От ее работ исходит такая энергия! Вам повезло, что у вас есть эта вещь.

– Я знаю, что Сонни болеет, но мне надо расспросить ее про историю этого шарма, узнать, как он появился у моей жены.

– Я попрошу ее связаться с вами, когда она выздоровеет.

Артур подошел к портрету Мириам. Они улыбнулись друг другу.

Адам встал рядом.

– Я тоже очень люблю эту работу. Что то есть в этих глазах, верно?

Артур согласно кивнул.

– Это Мартин Ярдли, брат Сонни. Он очень рано бросил живопись. Я не знаю почему. – Адам понизил голос. – Я раньше никому этого не рассказывал, но… я решил стать преподавателем, когда увидел эту картину. Я не мог решить, куда поступать, когда закончу школу. Мне нравилось искусство, но я не думал о том, чтобы сделать его своей профессией. А потом наш класс повели в этот колледж. Я помню Сонни. Она была в оранжевых брюках с огромным клешем и с косынкой на голове. Можете себе представить хихиканье пятнадцатилетних подростков при виде картин с обнаженными женщинами. Я старался казаться взрослым, но экскурсия по комнате, полной нарисованных голых грудей оказалась самым волнующим приключением в моей жизни. И я решил, что рисовать голых женщин за деньги – это потрясающее занятие. Я стал часто ходить сюда, пытался понять процесс создания шедевров. Особенно этой картины.

– На ней моя жена, – негромко сказал Артур, размышляя о том, как странно говорить такое, стоя рядом с молодым человеком, восхищенно рассматривающим обнаженную натуру.

– Правда? Это невероятно! Вам надо привезти ее сюда. Скажите ей, что благодаря этой картине я начал рисовать и познакомился с несколькими замечательными девушками. Значит, они с Сонни знакомы?

Артур посмотрел на него. Он хотел сообщить Адаму, что Мириам умерла, но передумал. Он больше не хотел соболезнований. Он не знал Мириам. Сейчас она казалась ему незнакомкой.

– Я думаю, что когда то они дружили, – ответил Артур.

Он попрощался с Адамом и вышел из здания колледжа, жмурясь от яркого солнца и не зная, куда направиться теперь.

Бернадетт

Когда Бернадетт позвонила в дверь, в этот раз звонок прозвучал тише обычного. В это время Артур заваривал чай на кухне. Услыхав звонок, он машинально достал из буфета вторую чашку. Он до сих пор не нашел времени поговорить с Бернадетт ни о кулинарном увлечении Натана, ни о ее визите к врачу.

Артур бросил взгляд на календарь с видами Скарборо. Завтра у него день рождения. Он уже несколько недель смотрел на эту дату, обведенную кружком, и будто не замечал ее. Ему исполнится семьдесят. Праздновать особо нечего, одним годом ближе к концу.

Артур все еще не мог прийти в себя после посещения колледжа. Мысли носились в голове, как стайка расшалившихся детей, и у него никак не получалось их приструнить. Артур уже забыл, что это такое – не знать других забот, кроме как убрать в доме и полить Фредерику, и успел соскучиться по такой жизни.