Избиение длилось очень долго, но наконец, стало тихо. Я сползла к полу, оплакивая его. Держа кулак во рту, заставляя сквозь слезы молчать, попыталась думать о том, что должна сделать. Как я могу остановить это?

Кто в мире поверит мне? Эстес был самым любимым братом моего отца. Мое слово против его ничего не значит. Никто не поверит.

— Поместите его в коробку, — сказал Эстес.

— Насколько? — спросил его другой мужчина.

Раздался полный отвращения вздох Эстеса.

— Даже с его способностью заживлять раны быстро, это займет, по крайней мере, день, чтобы он снова чувствовал себя достаточно хорошо для участия в развлечениях. Найдите Ореса и заставьте его заплатить за наши потери. Отмените встречи Ашерона и оставьте его внутри там до завтрашнего утра.

— Что относительно еды? — спросила надзирательница.

Эстес прорычал:

— Если он не может работать, он не может есть. Он не получит еды сегодня.

Я услышала как дверь открылась и снова закрылась.

— Теперь, где моя племянница?

— Она в гостинной, — ответил мужчина.

— Когда я пришел ее там не было.

— Она сказала, что пошла в город, — быстро исправилась надзирательница. — Уверена, она скоро вернется.

— Сообщите мне, когда она вернется, — Эстес зарычал. — Скажите, что ее Ашерон далеко, гостит у друзей.

Мужчина покинул комнату.

Я сидела на полу, глядя на купальный пруд. Глядя на зеркальные стены этой комнаты.

Как много клиентов мой брат развлекал? Сколько дней он жил с тем, чему я только что стала свидетелем?

Ему уже было девять лет. Конечно, с ним не все время обращались так, как сейчас, не так ли?

Сама мысль претила мне.

Вернулась надзирательная. Я видела ужас в ее глазах и задавалась вопросом, имею ли я такой же взгляд.

— Как долго они делали это с ним? — Спросила я.

— Я работаю здесь уже почти год, моя госпожа. Это началось еще до моего прихода.

Я старалась думать о том, что я должна сделать. Я женщина. Ничто в этом мире мужской силы. Мой дядя не хотел слушать меня. Впрочем, мой отец не стал бы меня слушать.

Он никогда бы не поверил что его брат, делает такие вещи. Так же, как я не мог поверить что дядя, которого я всегда любила и обожала может делать такие вещи.

Тем не менее, нельзя отрицать этого.

Как мог Эстес приезжать в наш дворец и выпивать со мной и Стиксом, зная, что, в то же самое время, он продавал мальчишку, который был так похож на Стикса?

Это не имело смысла.

Единственное что я знала, так это то что я не могу бросить Ашерона здесь. Только не так.

— Вы можете провести моего охранника в эту комнату, не будучи замеченными? — Я спросил ее.

Служанка кивнула.

Она оставила меня, и я ждала в своем углу слишком напуганная, чтобы двигаться.

Когда она вернулась с Бораксисом, я, наконец, нашла в себе мужество встать.

Бораксис нахмурился, помогая мне встать на ноги.

— Всё хорошо, моя госпожа?

Я тупо кивнула.

— Где Ашерон? — Спросила я у служанки.

Она повела меня в его спальню.

Снова я увидела кровать, которая была все еще смята и окровавлена. Отведя глаза, я последовала за ней к двери.

Когда она открыла ее, Ашерон был внутри, стоя на коленях на твердой подушке, с грубыми шипами, которые впивались в колени, вызывая боль. Внутренняя комната была настолько крошечной, что становилось понятно — она не была построена ни с какой другой целью кроме как быть наказанием для него. Он был гол, его ушибленное тело кровоточило. Браслеты были объединены позади спины, но что привлекло мое внимание больше всего, так это его ступни.