Мы вышли на площадку, где бил источник. Вокруг него, у каменного ограждения, стояли женщины, черпали воду кувшинами, занимаясь этим в гнетущей тишине. Это было совсем уж удивительно! Где женщины, там разговоры, пересуды, смех… Кто сплетничает, кто ругается, кто хихикает или кричит на детишек… Эти молчали. Казалось, я не в Темеху попал, где все немного пьяные и возбужденные от запаха вина, а в мрачный Мешвеш – да и то после кровавого погрома.

    Толпа детей и женщин окружила нас. Женщины были всякие, молодые и в зрелых годах, свежие и приятные видом или сгорбленные от крестьянского труда. Были юные девушки и пара старух, чья кожа обвисла, а нос касался подбородка.

    – Кто вы, воины? – раздался чей-то голос. – Откуда?

    Взглядом я нашел эту женщину в толпе. Красивая, хотя не молодая, и чем-то похожа на Бенре-мут – не нынешнюю Бенре-мут, а ту, какой она станет через десять Разливов. Она смотрела на меня, и глаза ее были как два озера тоски.

    – Чезу Хенеб-ка. – Я склонил голову. – Со мной знаменосец Хоремджет. Мы пришли сюда с правого берега.

    – Да пошлет Амон вам удачу, – сказала женщина. – Я Аснат.

    Аснат! Будто в грудь меня толкнуло кулаком, и подумал я: не сама ли мать Исида мне явилась?.. Может она принимать любое обличье, знатной ли дамы, крестьянки или вовсе потаскухи, может обернуться юной девушкой или старухой, может встать перед своим избранником в виссоне и дорогих ожерельях, а может и в рубище прийти… Для богини все возможно!

    – Что с тобою, Хенеб-ка? – спросила Аснат. – Ты побледнел и покачнулся…

    – Устал с дороги, – буркнул я и отвел взгляд. Затем спросил: – Где ваши мужчины, Аснат? Был я когда-то в Темеху, был давным-давно, но помню, что пахло у вас вином и люди были веселы. А теперь всех словно камнем придавило.

    Женщины молчали, глядя на нас с Хоремджетом, и только Аснат заговорила.

    – Мужчины… где наши мужчины?..

    Она запрокинула лицо к небу, вытянула руки и неожиданно запела. Голос у нее был сильный, и песня летела как копье, брошенное в пустыню.

    – Где наши мужчины?..

    Пришел князь в селение и забрал мужчин.

    Где наши мужчины?..

    Сказал князь: нужные они властителю.

    Где наши мужчины?..

    Ломают камень под жарким солнцем.

    Где наши мужчины?..

    Гнутся под бичами у великих пирамид.

    Где наши мужчины?..

    Несут они груз точно стадо ослов.

    Где наши мужчины?..

    В руке царя они и под его стопой.

    Где наши мужчины?..

    Нет их на ложе и нет их в поле.

    Где наши мужчины?..

    То была древняя песня, которой провожали в деревнях строителей храмов и пирамид, тех, кого угоняли на прокладку канала Та-тенат [53] и возведение крепостей. Старинная песня и запрещенная еще в эпоху Снофру и Хуфу… Но ее пели в Черной Земле и во всех оазисах, пели сотни, тысячи лет.

    Женщины, стоявшие вокруг Аснат, подхватили:

    – Где наши мужчины? Где они? Где?

    Их голоса напомнили мне тоскливые птичьи вскрики. Но объясняли они не больше, чем песня Аснат.