Хельга села за стол и взяла ручку.

— Но мне не хотелось бы ждать так долго, чтобы вновь увидеться с такими очаровательными дамами, — заметил Фрэнк. — Вы позволите мне прийти к вам, скажем, послезавтра на чай?

И вновь в душе Хельги шевельнулось недоброе предчувствие. Но она не успела ответить — нежный румянец покрыл щеки Эдит, и она тихо проговорила:

— Будем рады, господин Суинтон.

Глава 3

Фрэнк сидел в ресторане «У Рауля» и ждал Хельгу.

Он выбрал столик у стены, который с одной стороны был отгорожен от зала плюшевыми портьерами. На стене висели фотографии королевского семейства в позолоченных рамках.

Ресторанчик был крохотным, но в нем отменно кормили. Маловероятно, решил Фрэнк, что Хельга встретит здесь кого-нибудь из своих знакомых.

Когда он предложил ей встретиться наедине, Хельга испугалась и сказала, что за три года пребывания в Англии и работы у сэра Альфреда ни разу не ходила на обед или ужин без Эдит.

«Тогда пора начинать», — властно заявил Фрэнк, и она позволила ему уговорить себя.

Она опаздывала, и Фрэнк усомнился в том, что у нее хватило храбрости сдержать обещание. Он то и дело посматривал на дверь, удивляясь собственному нетерпению.

В его жизни было много женщин, и, оглядываясь на девять лет, минувшие со дня смерти его матери, Фрэнк спрашивал себя, как сложилась бы его судьба, если бы женщины не считали его привлекательным. Именно благодаря своей внешности он был накормлен и одет, и имел крышу над головой.

Среди них были хозяйки меблированных комнат, без особой надежды ждавшие от него квартирной платы, женщины неопределенного возраста, влюблявшиеся в него до самозабвения и пополнявшие его гардероб, когда он закладывал все до последнего костюма.

Ни одна женщина — независимо от возраста и социального положения — не могла устоять перед Фрэнком, который с годами в совершенстве овладел искусством обольщения, убедившись в силе его действия.

Он ни разу не пожалел о том, что в ночь смерти своей матери, поддавшись душевному порыву, ушел из дома и больше никогда не возвращался туда. Лишь однажды, почувствовав себя как никогда несчастным и одиноким, не зная, к кому обратиться за помощью и где раздобыть еду, он потратил последние пенсы, чтобы доехать до кладбища Кенсал Грин — там, по его предположению, была похоронена мать. Ему удалось разыскать ее могилу, и он долго простоял с непокрытой головой перед дешевым надгробием, на котором было выбито ее имя и дата смерти.

Фрэнк спрашивал себя, что сказала бы мать, если бы увидела его в тот момент. Три года самостоятельной жизни изменили его характер и ожесточили его. Он познал горечь земного бытия и понял, что в этом мире выживают сильнейшие.

Он никогда не вспоминал об Эмили и отце. Сестру он не любил, а отца презирал, обвиняя его в несчастьях, обрушившихся на семью. Ему было безразлично, живут ли они все еще на Эдвард-стрит или переехали в другое место. Он уже не считал себя членом семьи. Он превратился в одиночку, который собственными силами пробивает себе дорогу.

Постепенно в его сознании выкристаллизовалась главная цель жизни: во что бы то ни стало добиться успеха. Под успехом Фрэнк подразумевал прежде всего достаточное количество денег, ибо только они могли обеспечить ему независимость.

Это было все, к чему он стремился: не бояться будущего и спокойно встречать завтрашний день.

Фрэнк с детства познал нищету и уже тогда понял, что будущее бедняка наполнено тревогой: завтрашний день может принести неожиданные долги, которые его семья будет не в состоянии оплатить. Позже, оставшись один на один с жестокой действительностью, он не раз оказывался на грани голодной смерти, и его спасали только молодость, умение очаровывать окружающих и отчаянное стремление к лучшей доле.