— И все же позвольте мне попробовать, — попросила Хельга. — Я знаю, что требую от вас слишком многого, но вы всегда славились своей добротой. В доме родителей девочка была очень несчастна, и если вы прогоните ее, одному Богу известно, что с ней станется. Я обязательно поговорю с Эллен, обещаю вам.

Миссис Доукинс всплеснула руками, и Хельга поняла, что одержала победу.

— Хорошо, мисс, — пробурчала кухарка, — но в последний раз. Объясните ей, что другого шанса у нее не будет.

— О, миссис Доукинс, как вы великодушны! — воскликнула Хельга. — Думаю, вся проблема в том, что вы балуете девушек и они пользуются вашей добротой.

— В этом нет ничего удивительного, — проворчала миссис Доукинс.

— Во второй половине дня пошлите Эллен ко мне, — сказала Хельга. — Я преподам ей хороший урок.

— Спасибо, мисс, — поблагодарила кухарка и с достоинством вышла из комнаты.

Хельга вздохнула. Не каждая девушка ее возраста — а ей было двадцать пять — способна на то, чтобы управлять домом, в котором служат шестнадцать слуг! Но вот уже в течение почти трех лет она успешно справляется с этой задачей.

Она знала, что сэр Альфред Стин доволен ее работой. Он был уверен, что она сумеет не только правильно управлять хозяйством, но и не допустит ссор между слугами.

Правда, в первые дни ей казалось, что она взвалила на себя непосильный груз.

Три года назад, приехав из Германии, Хельга обратилась к сэру Альфреду за помощью. В прошлом он был знаком с ее отцом, бароном Хильдегардом, богатым человеком и влиятельной фигурой в германской промышленности. Они были не только деловыми партнерами, но и друзьями: сэр Альфред не раз останавливался у них в доме.

После смерти отца, обвиненного в различных махинациях, имя его было предано позору. Хельга отдалилась от всех, кого знала с детства, — и от тех, кто относился к ней с сочувствием, и от тех, кто открыто выражал свое презрение.

К счастью, она хорошо говорила по-английски и решила отправиться в Лондон, надеясь найти здесь подходящую работу. Но все поиски ее были безуспешны, так что в конце концов Хельга оказалась в тупике.

Было пасмурное январское утро, когда она пришла на Парк-лейн. Неудачнее момента было выбрать нельзя — в доме как раз разразился сильнейший скандал. Сэр Альфред, умевший справляться с любыми проблемами у себя в конторе, оказался неспособным усмирить разбушевавшуюся в его доме бурю.

Хельга вынуждена была долго ждать, прежде чем сэр Альфред ее принял. Рассказывая ему о своих злоключениях, она заметила, что он совсем не слушает ее, и пала духом. Внезапно сэр Альфред спросил:

— Кто управлял хозяйством в вашем доме в Германии? Насколько я помню, у вас был отлично налаженный быт и никаких конфликтов между слугами!

— Я вела дом с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, — ответила Хельга, немало озадаченная вопросом, который, казалось, не имел никакого отношения к делу. — После смерти мамы с нами поселилась сестра моего отца, но вскоре она вернулась в Баварию, так как очень скучала по горам и не любила городскую жизнь.

— Слуг нанимали вы? — продолжал расспросы сэр Альфред.

— Естественно, — улыбнулась Хельга. — Меня хорошо научили управлять хозяйством. В Германии все женщины должны уметь вести дом. К тому же я помогала в работе своему отцу. Он говорил, что я прекрасно овладела профессией секретаря.

Сэр Альфред молчал.

— Вы полагаете, — вдруг неуверенно произнесла Хельга, в душе которой затеплилась слабая надежда, — что в Англии я могла бы устроиться на должность экономки? Подобная мысль не приходила мне в голову, возможно…

— Конечно, — перебил ее сэр Альфред, — причем в моем доме.