Спустя неделю Маша позвонила Вадиму в консультацию и попросила вечером заехать к ней домой. Она жила в Ясенево, неподалеку от Теплого Стана, где была квартира Осиповых. Новая, на Ленинском, рядом с „Гаваной“, только строилась. Дом уже подвели под крышу, но на отделочные работы, говорили, уйдет не меньше года.

Уже сидя в машине, Вадим вдруг вспомнил, как несколько лет назад ехал домой к Ире Правдиной. И чем это кончилось. Конечно, Маша была красивой женщиной. Но Вадим еще тогда зарекся заводить романы с клиентками. Вспомнились грубоватые слова одного старого адвоката, который как-то в начале Вадимовой карьеры в его присутствии жаловался коллеге-сверстнику:

— Представляешь, приходит ко мне эта куколка и сообщает: „Денег у меня больше нет. Я готова с вами спать!“ Я как подумал, сколько я терять буду, так у меня импотенция развилась. Стойкая и агрессивная!

— А что это — агрессивная импотенция? — не удержался от искушения схохмить Вадим.

Старый адвокат посмотрел на него так, будто это стул у стены заговорил. Тогда еще на Вадима можно было так смотреть.

— Это когда у тебя не стоит, а ты еще за это и платить должен.

Когда неудовлетворенный — ни деньгами, ни сексом — адвокат ушел, второй поучительно заметил Вадиму:

— Запомните, юноша, спать с клиентками — во-первых, накладно. Во-вторых, небезопасно, мужья с зоны приходят злые, а бабы колются быстро. Можно и по кумполу получить. Хотя, конечно, приятно.

— По кумполу? — опять не удержался Вадим.

— А вы, юноша, не гусар! — с сожалением констатировал старый адвокат.

Спать с Машей не следовало по многим причинам. Первое: она с Ленкой какие-то свои отношения установила, и к чему это могло привести, одному Богу известно. Второе: люди Кузьмичева точно что-то да пронюхали бы. А с этой стороны неприятностей Вадиму и вовсе не хотелось. В-третьих, риск потерять серьезные деньги ради минутного удовольствия никак не казался Вадиму заманчивой перспективой. А брать деньги с клиентки и при этом с ней спать — это вовсе безнравственно. Хотя, конечно, платила не Маша, а друзья Кузьмичева, но все равно. Что-то в этом было неправильное. Ну и четвертое: не очень-то она ему и нравилась. Полновата. Хотя на Ротару сильно похожа…

Когда Маша встретила Вадима в дверях в полупрозрачном пеньюаре, он даже не удивился. Это так соответствовало его предположению, что, казалось, иначе просто и быть не могло.

— Здравствуйте, Вадим. Наконец мы с вами встретились вдвоем, Я так этого ждала, — При этом на лице Маши гуляла откровенно призывная улыбка.

— Знаете, Маша, — Вадим ринулся в контратаку, не снимая пальто и даже непроизвольно выставив руку вперед, как бы защищаясь от возможного нападения, — давайте сразу договоримся вот о чем. Я знаю, вы любите вашего мужа. Вы хотите ему помочь. Но — это не способ. Вы очень красивая женщина, но… — Вадим замялся, — но, понимаете, мне будет только труднее защищать Володю. Я же стану невольно ревновать вас к нему, то есть буду к нему плохо относиться. — Вадим старался быть деликатным, ссориться с Машей тоже никак не хотелось. Отвергнутая женщина, слышал он об этом неоднократно, враг смертельный. — Я не хочу вас обидеть. Честно скажу, при других обстоятельствах я бы на коленях стал вымаливать вашу любовь.

Вадим с облегчением выдохнул. Все. Сказал. В Машинах глазах набухли слезы.