Невозможно было находиться рядом с Фабианом, зная, что ей нет спасения от ее же собственной похоти, невозможно было удержаться от стремления немедленно стянуть с него одежду. Что ни говори, а случившиеся в дороге перепалки только усилили их обоюдное влечение.

Мисси исподтишка рассматривала своего соблазнителя. Он снял шляпу, сюртук и шейный платок, и вид у него был такой греховно-великолепный! Панталоны плотно обтягивали его сильные ноги, в вырезе расстегнутой белой рубашки виднелась волосатая грудь. Ветер шевелил его густые темно-каштановые волосы, свет обрисовывал чувственную тень, отбрасываемую усами на подбородок, и всего этого было достаточно, чтобы возбудить в ней безумное желание. Особенно если учесть, что она внезапно вспомнила, как он взял ее накануне. Когда его прекрасные белые зубы впились в ягоду, все ее мысли улетучились, ей хотелось только одного - впился бы он так же в ее грудь!

Какой кошмар! Что с ней случилось? Что сталось с ее решимостью, ее самообладанием?

Когда они принялись за вишневый пирог, Фабиан как бы между делом произнес:

– Расскажите мне об этом Джеффе. Помнится, вчера вы что-то такое говорили о человеке с таким именем.

– А что вас интересует? - Мисси мгновенно насторожилась.

Фабиан вытянул ногу и сапогом коснулся ее туфельки.

– Это с ним вы были близки?

– Вы страшный олух, Фонтено! - Мисси яростно отставила свою тарелку.

– Вот как? - улыбнулся он.

– Вам просто нет житья оттого, что вы у меня не первый?

Он тотчас опрокинул ее наземь и накрыл своим сильным телом. В его темных глазах сверкала боевая решимость.

– Я скажу вам вот что, моя дорогая и любимая: главное, что я стану вашим последним.

Эти слова привели Мисси в волнение, вернее, даже возбудили ее: ведь она лежала придавленная его горячим телом и вдыхала его удивительный запах. И, глядя в его темные, решительные глаза, она внезапно ему поверила Сердце у нее так колотилось, что она едва расслышала слова Фабиана:

– Вы так и не рассказали мне о Джеффе.

Она немного помолчала, пытаясь рассердиться на него. А может, лучше выложить ему всю правду - о Джеффе, о родителях, о том веке, который она оставила? Но тогда Фабиан непременно решит, что она сошла с ума, как это уже было вчера. Впрочем, если он сочтет ее безумной, она сможет извлечь из этого кое-какую выгоду. Надо будет хорошенько обдумать все на досуге

– Так что же, Мисси? - не унимался Фабиан. - Вы его любили?

– Нет! - отрезала она.

– Вы были близки с ним?

– Мы с Джеффом никогда не были близки, - возразила она. - Ну как, вы удовлетворены, мистер Хочу-все-знать?

– Тогда кто…

– Лишил меня девственности? - с усмешкой договорила она. - Черт возьми, Фабиан, это было очень давно, совершенно не имело никакого значения и вас не касается! А теперь пустите-ка меня, мальчик.

Он улыбнулся и сказал:

– Нет.

– Почему же?

Он наклонился и ущипнул ее за кончик носа.

– Потому что вы страшно нужны мне, дорогая!

Он поцеловал ее, и она сдавленно застонала. «О Боже, - подумала она, слабея, - зачем он говорит такие подкупающие слова?» Он так терпелив, так эротичен, так, черт возьми, умен. Она даже не сумела разбудить его обычную вспыльчивость!

– Такая сладкая… - прошептал он ей в губы, - сладкая, как вишня… Я хочу еще.

Мисси утопала в его поцелуях, из последних сил цепляясь за свою решимость.

– Прошу вас… я не хочу… вы не нужны мне, - слабо отбивалась она, пытаясь сбросить его с себя.

Он же прижал руку к сердцу и сделал вид, что ему больно.

– Принцесса, вы меня убиваете!

Чувствуя, что вот-вот сдастся, Мисси прибегла к гневу, чтобы укрепить свою слабеющую оборону.