Именно в эти ворота на третий день въехали гонцы из Хорезма. Оставив коней и оружие, они некоторое время шли пешком, сопровождаемые стражей. Приблизясь к шатру Надир-шаха, опустились на колени и склонили головы. Шах вышел из шатра не сразу, а появившись, недовольно сказал:

— Пусть войдёт ко мне кто-то один.

Гонцов было трое, и один пополз к шатру на четвереньках, а двое остались на месте. Надир-шах был в шатре один и принял гонца бесцеремонно, не позволив даже встать на ноги:

— Говори, по какому делу приехали!

— Ваше величество, мы из Хивы. Тахир-хан убит киргиз-кайсаками. На престол они посадили Нурали-хана, сына правителя Меньшего жуза.

— Опять хан Ушак? — воскликнул правитель.

— Аральский сброд привёл Артык-инак. С ним не было Ушака: говорят, после того как от него отложились его сердары, он живёт с жёнами и детьми возле Усть-Юрта.

— Много ли киргиз-кайсаков?

— Тысяч десять будет, ваше величество.

— Нет ли с ними русских солдат?

— Русских нет, но Нурали-хан — их подданный: если не поспешить, то он может пригласить русских солдат в Хорезм.

— Ладно, гонец… Иди и жди…

Надир-шах велел гуламам пригласить к нему сипахсалара.

— Хезрет-вали, немедленно снарядил людей в Мерв, к Насрулла-мирзе. Скажи ему, в Хиве восстание черни и переворот, Тахир-хан убит. Пусть Насрулла-мирза возьмёт с собой двадцать тысяч войск и раздавит севшего на трон самозванца. Передай Насрулле, пусть подумает, кого посадить на хивинский престол, но только надо поскорее убрать с трона русского подданного… Гонцов из Хивы отправь к Насрулле в Мерв!

Сипахсалар, выйдя из шатра, махнул рукой, чтобы хивинцы следовали за ним, и пошёл к воротам. Спустя час отряд во главе с помощником сипахсалара отправился в Мерв.

Шах, раздражённый происшедшим и собственной мыслью о том, что стоит только шаху расслабиться, как сразу начинаются беспорядки, созвал командный состав. Приказ его был строг и краток: музыку убрать, игры прекратить, объявить нукерам о потере Хивы и о возможном нападении врага со стороны Дагестана. Командиры батальонов и юз-баши бросились к нукерам, чтобы привести их в боевой порядок. Утром войска вышли из Кучана и двинулись в Боджнурд, Рей, Астрабад… В каждом из этих городов к шахским войскам присоединялось множество ополченцев, ехали к шаху беглер-беги и прочие сановники прикаспийских останов, выражая покорность н преданность, и желание участвовать в походе. Армия шаха возросла до гигантских размеров н потянулась огромным удавом через астрабадские и мазандеранские леса, минуя белокаменные постройки бывшего шаха Ашрафа. Райские места, где когда-то проводил свой отдых Хусейн-шах сефевид, где прятался от афганского хана Мир-вейса Тахмаснб, были заброшены и заросли диким лесом. Мрамор на порталах дворца потрескался, окна, когда-то остеклённые венецианским стеклом, смотрели сверху на дорогу пустыми глазницами. И не было вокруг ни единой душа. Надир-шах задумчиво смотрел на заброшенные места: «Надо восстановить замок Ашрафа и населить его слугами — пусть приведут в порядок комнаты и фонтаны.