— А что тебе делать? — удивилась она. — Живи, как жил. У тебя, наверное, есть жена и дети…

— Есть жена и сын… Сыну шесть лет, — расстроенно отвечал он.

— Ну вот видишь, ты счастливый отец. Два сына у тебя: один в Рязани, второй в…

— В Арзгире, — подсказал он.

— С одним будешь шутить-баловаться, о другом вспоминать время от времени. — Юлия вытерла слёзы ладонью, Арслан с тревогой смотрел на неё, не зная, как её утешить. Она видела, как напуган он сообщением о сыне, и это оскорбило её. Помолчав, произнесла отчуждённо:

— Ты не переживай, Арслан, я не стану больше причинять тебе боль. Ты иди… друзья твои наверно заждались… Подумают ещё обо мне, что я шлюха какая— то… Иди…

Он не двинулся с места. Услышав её слова, бросил на неё суровый взгляд, от которого она съёжилась:

— Я должен увидеть своего сына, если только он в самом деле мой. Ты была любовницей губернатора Волынского — сын может быть его.

— Уходи, Арслан! — воскликнула Юлия и отвернулась: — Вот уж не думала, что так печально окончится наша встреча. — Уходи, говорю!

Он поднялся с дивана, и из другой комнаты донёсся хриплый голос:

— Кто там у нас?! Скажи ему, хай даст на шкалик, погибаю, мать ей так!

— Проснулся, ирод! — закричала на мужа Юлия. — Спал бы уж до утра. Ладно, сейчас принесу, пей, пока не околеешь. — Подталкивая, она выпроводила Арслана из комнаты в коридор, а сама вышла во двор. Арслан постоял и через пустую корчму вышел в коридор гостиницы. Постоял, не зная, что дальше делать, и поднялся в свою комнату, где поселился с Камбар-беком.

— Быстро вернулся, — насмешливо сказал хан. — Не зря говорят, кто мало говорит, тот много делает. Молчал всю дорогу, о женщинах вообще не говорил, а на деле вон оно как получилось. Откуда ты знаешь эту женщину?

— Ай, скажу тебе, всё равно не поверишь, кто она.

— Почему не поверю? Тебе я поверю, ты лишних слов не говоришь, но лишнего много делаешь.

— Я знаю, ты давно живёшь на Мангышлаке, Камбар-бек… Значит, ты должен помнить губернатора Волынского.

— Вах, джигит, конечно, я помню его, но при чём тут он, если мы говорим о красавице?

— А притом, что это его вторая жена…

— Да что ты! — удивился Камбар-бек. — А почему она к тебе лезет?

— Камбар-бек, веришь — не веришь, ко эта женщина, не боясь никого, ушла от Волынского и сделалась моей. Я долго жил с ней в Казани, потом уехал в Арзгир. А теперь встретились — и сам не рад! Оказывается, у неё от меня сын, живёт здесь, вместе с пей.

— Вот это да, джигит! — удивился Камбар-бек, вскочив с постели. — Не пойму, почему ты не рад встрече?

— Муж у неё есть… Я с ней разговор вёл в одной комнате, а в другой её муж спал…

— Но сын-то твой! Причём тут её муж? Забери и её, и сына с собой! У туркмен нет привычки своих детей по всему свету разбрасывать…

— Сердце заболело, не знаю, как быть, — признался Арслан.

— Ладно, ты успокойся и постарайся уснуть; утром сердце тебе подскажет, что дальше делать.

Арслан проворочался до полуночи, а когда уже стал засыпать, дверь в комнату легонько скрипнула и старушка-горничная позвала:

— Эй, с краю… Ты что ли Арслан? Оденься да выйди на минутку.

Выйдя, Арслан спустился следом за горничной вниз и вновь оказался в комнате Юлии. Она ждала его, а рядом за столом сидел паренёк, очень похожий на Арслана.