Очень. Ты работаешь на них? Не перебивай... На Леонарда? Хорошо. Работай на Леонарда, на Леопольда, на кого угодно. Но попомни мое слово... Однажды настанет день, когда ты с величайшей радостью вспомнишь, что у тебя есть надежный друг в прокуратуре, что у тебя в кармане начальник следственного отдела. Ты ничего не будешь подписывать, и я от тебя ничего не потребую. У нас с тобой только устная договоренность. Два мужика сговорились. И все. Тебе понадобится помощь, а она тебе понадобится, Пафнутьев показал рукой на выбитые окна, - у тебя есть к кому обратиться. Мне понадобится - я на поклон приду. И что бы ни случилось, помни - у тебя в тылу начальник следственного отдела прокуратуры. Это не так уж плохо...

 - Еще бы, - хмыкнул официант, и Пафнутьев понял - парень соглашается.

 - Значит, договорились, - Пафнутьев вырвал из блокнота официанта чистую страничку и написал несколько цифр, - Вот мой телефон. Запомни. А когда запомнишь - бумажку выброси. Уничтожь. Чтоб вообще никаких следов, доказательств и прочее... Понял?

 - Стукачом делаете?

 - Дурак. Мы с тобой заключаем соглашение. О дружбе и взаимопомощи. Государства от таких договоров не отказываются... Люди слабее. Счета, которые ты выписал, я изымаю. Могут пригодиться. А ты здесь напиши в своем блокнотике...

 - Писать не буду.

 - Тогда и я не буду, - Пафнутьев был снисходителен и доброжелателен. Слушаю.

 - Был Вовчик Неклясов со своими ребятами. Они все из фирмы "Глобус", официант вынул платок и вытер взмокший лоб. Видно, нелегко дались ему эти несколько слов.

 - Которая на окраине города?

 - Нет, они в центре... Угол Чернышевского и Фурманова.

 - А, эти, - беззаботно сказал Пафнутьев, хотя ни адреса, ни самой фирмы не знал. - Посредники.

 - Поставки, - обронил официант.

 - И вас снабжают?

 - Конечно.

 - Тогда другое дело, - Пафнутьев освобождение вздохнул, откинулся на спинку стула. - Что я могу сказать... Чашку кофе и пятьдесят граммов коньяка... За счет директора.

 - С удовольствием! - искренне произнес официант и уже хотел было подняться, но Пафнутьев его остановил. - Да, чуть не забыл, - он придвинул к официанту его блокнот. - Черкни свой телефон, вдруг позвонить придется.

 Взяв ручку, официант быстро написал несколько цифр.

 - И домашний тоже, - напомнил Пафнутьев. - Только напиши, где домашний, а где служебный. И адрес...

 Парень, не задумываясь, выполнил просьбу и тут же пошел за кофе. Пафнутьев проводил взглядом его удаляющуюся фигуру с тяжеловатым задом и литым затылком. Вряд ли он будет хоть в малой степени заменой Ковеленову, но свой человек в ресторане никогда не помешает. Свой человек в ресторане, - повторил про себя Пафнутьев и только сейчас сообразил, что его разговор с парнем наверняка видел Анцыферов в кабинете. Пафнутьев чертыхнулся, но тут же успокоился, решив, что сам покажет Анцыферову изъятые из блокнота счета сегодняшнего утра. Это его утешит и снимет подозрения с парня.

 - Вот за это, старик, спасибо! - искренне воскликнул Пафнутьев, увидев перед собой белую чашечку с кофе и хрустальную рюмку, в которой наверняка было больше ста граммов. Но этот подлог нисколько не огорчил Пафнутьева. Он взглянул на официанта и встретился с глазами заговорщика. - Спасибо, старик.

 ***

 Заведующий травматологическим отделением Овсов был хмур, неразговорчив, сидел за своим столом, и его тяжелое лицо, освещенное белесым светом дня, казалось массивным, морщины выглядели глубокими и резкими. Пафнутьев, столкнувшись с ним взглядом, все-таки подошел, пожал руку хирургу, сел на кушетку, застеленную белой простыней.

 - Ты так суров, Петя, что я даже не знаю, какое слово произнесть, как сесть, как повернуться, - Пафнутьев попытался вывести Овсова из какой-то глубокой отрешенности.