- Докладываю обстановку, - заговорил Пафнутьев, убедившись, что все, кому положено, пришли. - Мы находимся в кабинете владельца ресторана Анцыферова Леонарда Леонидовича. Вот и он сам. Полтора часа назад совершено убийство. В общих чертах вам известно, как это произошло. Задача заключается в следующем... Необходимо осмотреть кабинет...

 - Другими словами - обыск? - спросил Анцыферов.

 - Для обыска требуется ордер прокурора, как вам известно, - улыбнулся Пафнутьев. - Поэтому употребляю слово осмотр.

 - Но суть остается?

 - Разумеется, - кивнул Пафнутьев. - Продолжаю... Необходимо осмотреть кабинет и изъять вещи, которые могут оказаться полезными для раскрытия преступления. Эксперт заснимет процесс осмотра, наши поиски и находки.

 - Я возражаю! - Анцыферов вскинул подбородок.

 - Сколько угодно, - ответил Пафнутьев. - Ты, Леонард, возражаешь только потому, что я не закончил говорить. Когда закончу, свои возражения снимешь.

 - Ты уверен?

 - Да. И понятые подпишут протокол, в котором будет сказано и о возражениях, и о том, что возражения снимаешь, - Пафнутьев посмотрел в упор на Дубовика, давая понять, что протокол со всеми подробностями лежит на нем. Дубовик понимающе кивнул. - Продолжаю. По предварительным данным, один посетитель ресторана убит, второй в тяжелом состоянии отправлен в больницу, двое его верных товарищей сбежали. Присутствующий здесь Анцыферов утверждает, что людей этих он не знает, никогда не видел, никаких дел с ними не имел. Я правильно излагаю? - повернулся Пафнутьев к хозяину кабинета.

 - Не считая издевки, все правильно.

 - Издевку в протокол не вносить, - сказал Пафнутьев Дубовику. - Хозяин возражает. Продолжаю. В этом шкафу, - Пафнутьев показал рукой за спину, висит пальто господина Анцыферова. Нежно-розового цвета. Кроме того, висят еще пальто, тоже хорошие, а также кожаная куртка. Полагаю, что тут разделись гости господина Анцыферова, те самые, на которых совершено нападение. Внимательно осмотреть все карманы, тайные и явные, ни одна пылинка не должна пройти мимо вашего внимания. Надеюсь, господин Анцыферов не будет утверждать, что весь этот гардероб принадлежит ему лично.

 Анцыферов сидел, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотник, и, кажется, готов был свалиться в обморок.

 - Понятые, бдительные и беспощадные, остаются на местах. Дубовик пишет протокол, оперативники приступают к работе, - Пафнутьев поднялся. Господин Анцыферов, прошу положить на стол содержимое ваших карманов. Меня интересуют блокноты, записи и прочие свидетельства вашей интимной жизни. Только в этом случае я обещаю самое благожелательное, щадящее отношение в будущем, - добавил Пафнутьев, заметив, что Анцыферов собирается возразить. - Не надо ничего говорить, Леонард. Просто делай то, что тебе говорят. Я же знаю, что ты здесь человек подневольный. И потому всегда сможешь оправдаться перед ними, - Пафнутьев кивнул в сторону шкафа, возле которого уже стояли оперативники, готовые действовать.

 - Ну что ж, - пробормотал он в смятении, - Ну что ж... Пусть так, если ты настаиваешь...

 - Мой тебе совет, Леонард... Не раздевай друзей в своем кабинете. Пусть пользуются общей вешалкой. Или у них какие-то секреты в карманах пораспиханы?

 - Ты прав, Паша, ты прав... - Анцыферов снова обрел способность выражаться осторожно.

 - Я вас оставляю ненадолго, - Пафнутьев обернулся уже от дверей. - Мне нужно кое с кем поговорить. Без меня не расходитесь.

 ***

 Пройдя узкими коридорами подсобных помещений, Пафнутьев неожиданно оказался в общем зале. Потом уже сообразил, что шел на свежий воздух - от выбитых окон тянуло холодом. Уборка заканчивалась, двое мужичков в фуфайках прилаживали к выбитому пролету вместо стекла большой лист прессованной стружки.