— Куда-то едем?

 — Еду один.

 — Я не нужен?

 — Вечером.

 — Хорошо. — Вандам чуть заметно пожал роскошными своими плечами, поразмыслил, игриво вскинул бровь и только после этого повернулся и, играя ягодицами прошел в другую комнату. Он вернулся через несколько минут с кожаной сумкой на длинном ремне. — Вот, — он протянул сумку Огородникову.

 — Игрушка в порядке?

 — Как часы.

 — Проверять не надо?

 — Надо.

 — А говоришь...

 — Илья, кто бы что бы ни говорил, а такие вещи надо проверять. Всегда.

 — Да? — переспросил Огородников и вынужден был признать, что Вандам прав. Он редко оказывался прав, он был глуповат, откровенно говоря, но при его остальных данных глуповатость была достоинством.

 Огородников быстро вспорол «молнию», вынул пистолет с неестественно удлиненным стволом, бегло осмотрел его. Обойма действительно была полной. Несколько раз щелкнул пустым затвором. Все действовало, все было в порядке. Он снова вдвинул в рукоять обойму, передернул затвор. Убедился, что патрон в стволе, и, сдвинув кнопку предохранителя, осторожно положил пистолет в сумку.

 — Патрон в стволе, ты помнишь? — осторожно спросил Вандам.

 — Помню.

 — Вот так срочно?

 — Мы вместе, да? — Сидя в низком кресле, Огородников смотрел на Вандама, задрав голову, так что на затылке собрались крупные, округлые морщины.

 — Как всегда, — механически ответил Вандам, но тут же спохватился — Огородников его уже поправил, когда задавал этот вопрос пять минут назад. Поправил и на этот раз:

 — Мы вместе, как никогда. Что бы ни случилось, я никогда не буду катить бочку на тебя. Я хочу знать, что и ты не будешь катить бочку на меня.

 — Не буду.

 — Что бы тебе ни вешали на уши следователи, что бы мне ни вешали на уши, мы должны твердо знать, что друг друга не предаем. Ты меня понял?

 — А что, идет к этому? — Вандам побледнел. — Предстоят встречи со следователями?

 — От этого никто не застрахован. Пока все в порядке, но мы с тобой должны об этом договориться заранее.

 — Понял.

 — Здесь в самом деле была баба?

 — Конечно нет! Это я так, разговор поддержать. — Вандам усмехнулся.

 — Разговор поддержи, отчего ж не поддержать...Ты меня понял, да?

 — Все в порядке, Илья! — горячо заверил Вандам. — Клянусь, что все в порядке!

 — Вот и хорошо. — Огородников встал, задернул «молнию» на сумке и направился к выходу. Уже в полумраке прихожей не удержался и еще раз провел рукой по мощному плечу Вандама, задержался у кисти, легонько сжал. — Мне не звони. И никому из наших не звони.

 — Понял.

 — Пока. До вечера.

 И не задерживаясь больше, Огородников сбежал вниз по ступенькам, быстро прошел к машине.

* * *

 Проведя долгие годы в местах, где удобства были настолько малы, что вообще вряд ли можно было говорить о каких-то удобствах, Петрович перенес эти условия и в свою жизнь на воле. Он обходился настолько малым, что, казалось, и поныне живет в суровом тюремном заточении. Притом, что временами деньги у него бывали хорошие, большие деньги в полном смысле этого слова.