Устраивая облавы у содержателей меблированных комнат в Орлеане, он обратил внимание на подозрительное поведение Видаля, хозяина одного постоялого двора на улице Тур-Нёв, пользовавшегося дурной славой. Сыщик сумел перехитрить и запугать его, и Видаль под давлением выдал Лесерфу некоторые обрывочные сведения, которыми сыщик не замедлил воспользоваться.

Тем временем на постоялый двор прибыл путешественник, удивительно похожий на одного из убийц маркиза де Буана. Это был Кузен, которого опознал один из арендаторов покойного. Лесерф мог бы тут же арестовать негодяя, но удержался от поспешных действий. Кузен, сам того не подозревая, должен был стать наводчиком и привести сыщика в логово банды.

Видаль, чье заведение на улице Тур-Нёв процветало, был готов пойти на небольшие уступки ради того, чтобы его оставили в покое. Кроме того, он не был равнодушен к определенным знакам внимания в виде звонких луидоров, которые получал от Лесерфа, великолепно владевшего тактикой угроз и поощрений.

В результате Лесерф получил от трактирщика сведения хоть и расплывчатые, но достаточно ценные для опытного сыщика.

Он пошел по следу Кузена и, заодно узнав имена скупщиков краденого из Блуа и Тура, вернулся к Видалю. Хозяин постоялого двора сообщил, что, по словам Кузена, который, выпив, сболтнул лишнего, банда Фэнфэна собиралась совершить в Анжервиле налет на ферму братьев Белье.

Остальное нам известно. В тресонвильском подземелье Блэрио рассказал Лесерфу пароль поджигателей, и сыщику больше не нужно было следить за Кузеном. Он немедленно велел арестовать его в Эзервиле, а сам, по счастью, успел спасти братьев Белье.

На следующий день, как следует отдохнув, выслушав бесконечные благодарности добрых земледельцев, Лесерф направился в Питивье и, явившись к мировому судье, попросил разрешения ознакомиться с протоколом допроса Рыжего из Оно.

— Но, гражданин, — ответил ему судья, — человек, которого вы принимаете за разбойника, — всего лишь бедолага-безработный, путешествующий вместе с женой, все его документы в полном порядке. Я отпустил его десять часов назад.

— Отпустили?! Его?! О несчастный, это же был лейтенант Фэнфэна!

Судья, недалекий, самодовольный деревенский чиновник, счел необходимым показать свое превосходство.

— Гражданин агент, вы забыли, с кем разговариваете! Я уже объяснил и повторяю снова, что документы были в порядке, в аб-со-лют-ном порядке. Вам ясно?

— О да! Предельно ясно, гражданин судья.

— В таком случае примите мои искренние поздравления!

Бывший ученик Тириу де Кросна вышел от судьи взбешенный, бормоча себе под нос:

— Боже мой! Каким несказанным идиотам поручают следить за общественным порядком! Сначала меня, честного человека, задерживает жандарм Вассёр, потому что у меня якобы фальшивые документы. Теперь этот простофиля отпускает на свободу бандита, потому что думает, что у того подлинный паспорт… Честное слово, это безнадежно! Бедные жители Боса! Меня не удивляет, что их грабят, жгут и истребляют!

И хотя у него были все основания отступиться от начатого дела, сыщик и не подумал об этом. Напротив, он решил проявить упорство. Но для того, чтобы продумать новую тактику и исправить чудовищную оплошность мирового судьи, требовалось время.

К несчастью, Фэнфэн торопился. Ему требовались деньги, а он был не из тех, кто колеблется и выжидает.

Не имея никаких сведений о поджигателях, Лесерф, совершенно уверенный в безопасности братьев Белье, решил, что теперь следует обратить внимание на Ашер и Базош. Там он рассчитывал отыскать следы Блэрио, который сообщил очень важные сведения. С его помощью сыщик надеялся вновь нащупать утерянный след. В сущности, это было наиболее разумное решение.