|
Можно попытаться расчистить заслон от тех и других. Но тогда сколько остается ментов в заслоне — три-пять человек. Проанализировав все наши предыдущие действия, и дурак поймет, что такая группа нас не сдержит. Мощная машина и два автомата — в такой ситуации только гранатомет может уравнять шансы. Сомнительно, чтобы заслоны были оснащены «шайтан-трубой», а доставить его раньше, чем мы туда приедем, вообще нереально. Следовательно, им остается нас пропустить. Пропустить — как бы не так, может, еще сопроводить до Москвы, до канцелярии министра МВД. Нет, пропустить они нас не могут. Потом придется сухари сушить или подаваться в бега, кому что нравится. Значит, единственное, что остается, — задержать нас до подъезда «зондеркоманды». Конечно, это не конторские антитерры типа «Альфа», но кое-чему и в ОМОНе учат, и посему есть вероятность того, что полковника попытаются отбить, а дальше… дальше по обстановке.
Думая о том, как миновать заслон, я поглядывал на небо, ни летит ли «стрекоза» — вертолет «МИ-2», против нас это козырный туз. Но небо было чистым и пустым. Достав из кармана пачку сигарет, я закурил, закрыл глаза и, откинувшись на удобную спинку заднего сиденья, еще прокрутил возможные варианты. Нет, ничего нового придумать так и не смог. При любом раскладе нельзя останавливаться, только вперед. Если попытаются остановить, то хоть с боем, но прорываться. И Викинг со своими гвардейцами подсобят, может, без крови прорвемся. Хотя какой огневой контакт обходился без жертв? Да и Викинга не хотелось бы засвечивать, ведь тогда начнется их настоящий отстрел, ка волков. Как в самом Хребте прижучили блатату. Я открыл глаза, посмотрел на бычий затылок сидящего передо мной Хрохмина, затянулся сигаретой. Во рту было горько от табачного дыма, и я не получал никакого удовольствия от курения. В такие моменты лучше всего бросать. Теперь мои мысли были заняты бригадой Владиса. Он конечно, еще тот Аника-воин, человек без рода и племени, бывший офицер бывшей армии бывшего государства. Ему терять нечего, но сейчас он не один. И люди, выбравшие его вожаком, не бомжи бездомные, у многих семьи. Надо обойтись без стрельбы. Надо, но как получится. Трасса оживала, уже начали появляться машины, и по мере удаления «Шевроле» от Хребта движение становилось интенсивнее. Уже чувствовалось приближение заслона, все чаще встречные машины сигналили фарами. Впереди замаячила змея автомобильной колонны, машин двадцать разного калибра и цвета. Картунов перестал улыбаться, он заметно сник. Зато пленный начальник РОВД выпрямился и как будто раздался в плечах. Я потянул носом, как бы принюхиваясь, но последнее время меня не преследовал запах мертвечины: либо нам ни чего не угрожает, либо я нюх потерял. Мы достигли хвоста колонны, замыкал ее допотопный «ЗИЛ-157» с облупленной будкой черного цвета, на боку которой сохранилась бледная надпись «Ремонтная», перед «ЗИЛом» стоял салатовый «Москвич», дальше «МАЗ» с длиннющим прицепом, еще дальше голубой колесный трактор. — Сбавь ход, — сказал я, — и давай по встречной. Вроде, нам позволительно нарушить правила дорожного движения. — Слушаюсь, мой дженераль, — хмыкнул Акулов. Наш «Блейзер» свернул на встречную полосу и медленно покатил вдоль колонны. — Вадим Григорьевич, пригнитесь, чтобы они не могли в нас прицелиться, — сказал я вице-мэру, тот стал бледен как смерть. Чтобы хоть как-то его подбодрить, протянул именной наган: — Возьмите револьвер. Картунов, сжимая в правой руке «Макаров», левой схватил наган и со зверским лицом сполз на пол между передним и задним сиденьями. — Это лишнее, вам… — начал было Хрохмин, но я тут же накинул на его шею петлю из балалаечной струны и затянул ее. |
