И с утра меня не оставляло чувство нависшей опасности. Погода тоже не радовала — мелкий нудный дождь, как в ноябре, но никак не в середине апреля. Казалось, солнце навсегда скрылось за мерзкими серо-черными тучами. Как ни пыталась я побороть свои страхи, как ни убеждала себя, что мне нечего бояться, все равно постоянно оглядывалась, как будто чувствовала нацеленное в спину дуло снайперской винтовки.

Я вышла из дому пораньше, чтобы не опоздать из-за транспорта и не заставлять ждать такого занятого человека, как Андрей Чепцов.

Доехав до пересечения Энгельса и Мориса Тореза на маршрутке, я выскочила из машины и побежала через проспект, благо свет для пешеходов был зеленый.

И вдруг из ряда стоявших перед светофором машин вырвалась старенькая иномарка и помчалась прямо на меня.

… На долю секунды я застыла на месте, в ужасе уставившись на неотвратимо приближающийся ко мне автомобиль. Все вокруг замедлилось, как в кино. Я смотрела прямо в лобовое стекло, прямо в лицо водителю расширенными от страха глазами. Может быть, мне казалось, что взглядом можно остановить его, что он не сможет так запросто раздавить человека, который смотрит ему прямо в глаза…

Помню, несколько лет назад я наблюдала, как наглая ворона клевала старую кость на проезжей части дороги, и, когда к ней приближались машины, птица поднимала голову и смотрела на водителя умным черным глазом. Все шоферы сворачивали, не выдерживая вороньего взгляда. Может быть, и я рассчитывала на такое же воздействие своих глаз. Я навсегда запомнила лицо водителя мчащейся на меня машины: немолодое, довольно грубое, с тяжелой, массивной нижней челюстью и глубокими морщинами от крыльев носа. В его глазах не было злобы, ненависти.., в них не было никаких чувств.

Мне показалось, он что-то рассчитывает.

Наверное, так оно и было: ведь этот человек просто исполнитель, наемник, которому совершенно все равно, кого убивать, он не может испытывать ненависти к своей жертве, он должен только точно рассчитать свои действия, чтобы выполнить задание и не попасться. Да, такого человека не остановит взгляд жертвы, он не объехал бы ворону. Если бы он руководствовался ненавистью, злобой, какими-то живыми эмоциями, еще можно было бы на что-то рассчитывать. Человек, способный на ненависть, способен и на сострадание, а вот профессионалу любые чувства чужды, он не человек, он автомат…

Конечно, я анализировала все случившееся гораздо позже, а тогда я просто умирала от страха. Но вдруг откуда-то из подсознания выскочила другая я, новая — не скучная продавщица из большого магазина, а та авантюристка, которая стояла в весеннем лесу, принюхиваясь к запахам земли и свежести, та авантюристка, которая заманивала бандитов в заминированную машину.

Во мне неожиданно проснулись какие-то древние инстинкты или рефлексы, черт их знает, как их правильно назвать, но они проснулись, я сбросила оцепенение, развернулась как сжатая пружина, совершила немыслимый прыжок…

Иномарка проскочила мимо. И я увидела, что она чуть свернула в сторону за долю секунды до ожидаемого удара. Неужели мой взгляд все же подействовал на киллера? Да нет, не может быть, мне это просто показалось…

После немыслимого прыжка я приземлилась на одно колено, но, что совершенно необъяснимо, почти его не расшибла, только здорово испачкала джинсы, потому что влетела в лужу. Охнув, я поднялась на ноги и оглянулась, чтобы увидеть машину своего преследователя и понять, не раздумал ли он меня убивать…

Он раздумал. Его машина остановилась на краю тротуара, ударившись о продуктовый ларек и смяв его стенку, как гармошку.

Капот иномарки тоже здорово помялся. Но больше всего досталось водителю. Он сидел в машине, привалившись к рулю. Все лобовое стекло было залито кровью. Признаков жизни водитель на подавал.

Я была в шоке. Что же получается? Киллеры, которым заказывают мое убийство, погибают один за другим.