20

Пауэрскорт не мог решить, как ему поступить. Что лучше: отправиться в погоню за телегой с гробами верхом или пуститься по сельским дорогам пешком? На нем было теплое пальто, надежно защищавшее от ночного холода, крепкие ботинки, способные выдержать разбитые сельские дороги, и перчатки из грубой кожи. Пауэрскорт еще раз посмотрел на тех, кого ему предстояло преследовать. Телега, над которой в лунном свете вился легкий дымок трубки, докатила уже до края деревни и направлялась на юг по дороге, что шла вдоль берега. Пауэрскорт сбежал вниз по лестнице, вскочил на лошадь и бросился в погоню. Бинокль был его единственным оружием. Он старался не думать о том, что может случиться, если противник заметит слежку. «Гроб-то, во всяком случае, у них для меня найдется, — усмехнулся он мрачно, — неизвестное тело, похороненное в неизвестной могиле. А все же, — подумал он в десятый раз с тех пор, как впервые увидел прибывший груз, — что может быть в этих гробах, которые с такими предосторожностями переправили из-за моря и теперь преспокойно везут по проселочным дорогам Уиклоу?»

Похоронные дроги тащились еле-еле — не быстрее пяти-шести миль в час. До Пауэрскорта, неспешно трусившего на своей лошадке, долетали обрывки разговора и смех. Его лошадь звали Падди; старый мистер Харрисон, столь увлеченный классическими героями, вряд ли бы одобрил подобное имя. Для такой ночи больше бы подошел конь по кличке Геркулес, улыбнулся Пауэрскорт.

Дорога все еще тянулась вдоль берега, лунный свет сиял на морской глади. В лесу перекликались совы. Телега проехала мимо ограды большого поместья. Пауэрскорт вспомнил, как играл там ребенком. Сразу за парадным въездом, отмеченным величественными узорчатыми воротами, по бокам которых возвышались два каменных льва, стояла церковь, а чуть поодаль — красивый дом приходского священника и еще несколько пустовавших коттеджей. «Господи, ну и здорово же придумано! — подумал Пауэрскорт. — Не иначе как они собираются закопать гробы на протестантском кладбище. Никому и в голову не придет искать их здесь. Еще на католическом кладбище — возможно, но вряд ли кто заподозрит мертвецов ирландской церкви в укрывательстве немецких гробов с таинственным грузом».

Он привязал Падди к дереву в сотне ярдов от церкви и прокрался вперед, чтобы получше все рассмотреть. «Ну прямо грабители могил наоборот, — сказал он себе, — пришли не за тем, чтобы взять, а чтобы оставить. И с какой целью — неизвестно: может, эти гробы пролежат здесь до самого Судного дня». Меж тем ирландцы достали лопаты и принялись быстро копать, стараясь делать это бесшумно. Они осторожно сняли первый слой торфа и аккуратно сложили его возле могильного камня, а потом принялись торопливо набрасывать в кучу темную землю Уиклоу. Пауэрскорт услышал глухой стук: видимо, лопата задела гроб.

Люди двигались автоматически, словно танцоры, исполняющие положенные фигуры. «Может, они и впрямь настоящие могильщики?» — предположил Пауэрскорт. Еще несколько ударов, и старый гроб был извлечен из ямы. Мужчины снова взялись за лопаты, чтобы углубить яму. «Наверняка они суеверны, — подумал Пауэрскорт, — и позаботятся о том, чтобы вернуть покойника в его могилу, только положат вниз пару немецких гробов». Работа шла в молчании. Вдалеке раздался вой — то ли птичий, то ли звериный, словно протест против осквернения праха. Люди прекратили копать.