— Очень мало. Я вообще очень мало знаю о чем-либо, кроме музыки. Но я хотя бы признаю, что у меня есть недостатки. Я плохо относилась к здешним людям и хочу исправить свою ошибку. Вы же, милорд, несправедливо поступили со мной — и со своей дочерью, о которой даже не спросили.

— Я о ней слышал, — сказал Рейн надменно. Смех Аликс был остер, как стальное лезвие.

— Как великодушно с вашей стороны! — выпалила она. — Великий, вельможный Рейн, царь лесов, король преступников слышал-таки о своей дочери.

Она взяла себя в руки.

— Я приехала сюда, чтобы снова тебя завоевать, однако сейчас совсем не уверена, что мне этого хочется. Что ж, держись от меня подальше. И возьми с собой в постель свою ледяную, гордую честь.

— Есть, кроме тебя, и другие женщины, которые желали бы разделить со мной ложе, — сказал он холодно и жестко.

— А мне их жаль. — Аликс заставила себя сказать эти слова. — Что же до меня, я предпочитаю другой сорт мужчин, тех, которые не так напыщенны и холодны, тех, кто еще сохранил горячие чувства.

Аликс не заметила, как он быстро протянул руку. Она всегда забывала, как он стремителен. Сильные пальцы Рейна вцепились ей в пояс, и, когда их взгляды сомкнулись, он весело улыбнулся и привлек ее к себе.

Наклонив голову, почти касаясь губами ее губ, он спросил:

— Так я холоден, да? — И от того, как он это сказал, у нее не спине побежали мурашки.

Она еще могла рассуждать последовательно. «Рейн хочет преподать мне урок», — подумала она, встав на цыпочки, и обхватила его шею руками.

Когда их губы слились, у обоих захватило дыхание, и они отпрянули друг от друга, а ее фиалковые глаза неотрывно смотрели в его голубые. Аликс моргнула раз, другой, а потом Рейн приник к ее губам, словно умирающий от жажды к источнику. Он выпрямился и поднял ее. Сильной ладонью он охватил ее голову и, повернув ее немного в сторону, языком разлепил ее губы. Тысячи искр пронзили ее тело, и Аликс почувствовала себя совсем слабой. Ее тело вяло обвисло всей тяжестью на его руках.

А его губы не отрывались от ее рта, и Рейн все плотнее прижимал Аликс к себе, рука сжимала ее затылок все крепче, а пальцы поглаживали и пощипывали шею.

Аликс напряглась, ей хотелось быть к нему как можно ближе. Ногами она обхватила его за пояс. Она повернула голову и, перехватив инициативу, жадно впилась в его рот, покусывая губы.

Шум, похожий на стук копыт, словно к ним приближался верховой отряд на сильных лошадях, разбудил в Рейне ощущение опасности, в он рывком отстранил от себя Аликс.

Какое-то мгновенье его лицо еще сохраняло мягкое выражение, а затеи снова стало холодным.

— Ты опять хочешь меня соблазнить? — прошептал он. — Ты так же вела себя с Чатвортом?

Аликс не сразу поняла, что он имеет в виду. А поняв, она тихо сказала:

— Ну и дурак ты, Рейн Монтгомери, неужели твоя ненависть к Чатворту сильнее любви ко мне? — С этими словами, подняв юбки и забыв про ведра, она быстро побежала к лагерю. Она слышала, как Рейн наговорил с всадниками, и голос его был сердит, без всякой на то необходимости.

ГЛАВА 20

— К добру это или к худу, — сказала Джоан, расчесывая локоны Аликс, — но люди здесь уже не так на вас злятся, как прежде. — Однако радости в голосе служанки не слышалось. — Когда же вы перестанете тратить время задаром и помиритесь с лордом Рейном? Мы здесь уже целых две недели, и он все еще сердится. Вам нужно просто раздеться и залезть к нему в постель.

— Он будет чересчур злорадствовать, — ответила Аликс, застегивая рукава пурпурного шерстяного платья. — Я не доставлю ему радости такой легкой победы. Он сказал мне просто ужасные вещи.

При этих словах Джоан рассмеялась;

— Да какая разница, что мужчины говорят? У них хватает мозгов только на то, чтобы убивать друг друга.