— И ты бы выиграла, — засмеялся он. — А теперь пойди сюда и поцелуй меня. Вот это ты делаешь лучше всего.

Аликс радостно прильнула к нему.

— Правда, Рейн? — спросила она серьезно. Она старалась жить настоящим днем, не загадывая вперед, но иногда думала о будущем, и тогда воображение рисовало ей Рейна с его высокородной женой и ее самое на заднем плане, в тени.

— Ну-ну, откуда у нас такой печальный вид? — спросил он, поднимая ее подбородок. — Неужели со мной так трудно ужиться?

— Я просто боюсь, вот и все. Не вечно же мы будем жить в лесу.

— За что надо благодарить небо. В последние месяцы мой дом, наверное, пришел в ветхость.

— Вот если бы ты явился к королю, — начала она вкрадчиво.

— Давай не будем спорить, — прошептал он, приближая губы к ее губам. — Неужели это возможно — любить женщину и ненавидеть ее мысли?

Но прежде чем Аликс успела ответить, он начал ее целовать, и она уже ни о чем не могла думать, кроме как о его близости. Они не очень-то были осторожны.

Они просто не могли быть осторожными. Хоть Аликс все еще делала вид, что, как полагается оруженосцу, ежедневно упражняется на площадке, она уже не принимала занятий всерьез. Когда Аликс чувствовала на себе взгляд Рейна, она делала все, чтобы соблазнит его. И немилосердно его дразнила.

И какую же свободу действий даровал мужской наряд! Однажды, когда они отправились на охоту и уже довольно далеко отъехали от лагеря, Аликс повернулась к нему в седле лицом и расстегнула треугольный клапан на своих туго обтягивающих штанах-чулках. Рейн сначала не понял, но вскоре не посрамил ее изобретательности. Он быстро расстегнулся и посадил ее на себя.

Они, однако, не приняли во внимание жеребца. Конь раздул ноздри и бурно повел себя, учуяв запах любви. Рейн одновременно пытался укротить его и удержать пылкое тело Аликс в нужном положении. Но вот настал момент, когда Рейн потерял власть над собой, и животное встало на дыбы. Аликс захлопала глазами от удивления.

Рейн так захохотал при виде ее лица, что она оскорбилась.

— Нет, больше я таких штук делать не стану, — сказал он, ухмыляясь. — И подумать только, что большую часть жизни ты провела в церкви. А теперь ты, — и он поднял брови, — стала седлать коней.

Она хотела было как следует оборвать его, но, сделав попытку повернуться, вдруг увидела, что треугольный клапан исчез. Целый час ей пришлось сносить насмешливый хохот Рейна, пока она ворошила листья вокруг в поисках треугольника.

Но последней все же смеялась Аликс. Ее соблазнительное одеяние вскоре заставило его перейти от веселья к медовым речам. Она же с гордой повадкой, которую у него и переняла, заставила Рейна на коленях просить о благосклонности. Но она не рассчитала, на каком уровне окажется его рот, когда он встанет на колени, и через минуту уже она просила его о пощаде.

Они долго, отдыхая, ласкали друг друга, а потом Рейн вытащил треугольник из кармана, где он пролежал все это время. Когда же с нарочитой яростью она забарабанила в его грудь кулаками, он стал так крепко ее целовать, что Аликс едва не задохнулась.

— Так что, девушка, знай, кто здесь хозяин, — сказал он, утыкаясь носом в ее шею. — А теперь надо возвращаться в лагерь, если, разумеется, мой конь позволит нам сесть на него верхом, ведь он в тебя влюблен.

Она ничего не могла поделать с ярким румянцем, залившим лицо при этой его шутке. Рейн дружески шлепнул ее по тугому задку и поднял в седло. И расхохотался, когда конь опять встал на дыбы, почувствовав и его тяжесть.

— Ты просто слишком для него грузен, — ловко нашлась Аликс.

— Если я не слишком грузен для тебя, то почему же грузен для него?

И Аликс решила, что лучше помалкивать, потому что Рейн все равно одержит верх.

Сейчас, держась за него, она старалась не думать о будущем, о времени, когда они больше не будут равны.