— Вы бы искупались, — сказал он Кейде.

— Да, пожалуй. Но для этого я отойду подальше.

— Купайтесь здесь. Вам нечего меня стесняться. Мы же на пляже.

Кейда ничего не сказала, но решительно пошла по берегу. И отойдя совсем далеко, метров на сто, не спеша разделась и вошла в воду.

«Кажется, я с ней говорил слишком бесцеремонно», — продолжал невесёлые и не очень приятные размышления Роберт. Он, обыкновенно, не любил копаться в природе своих поступков и умел не придавать значения даже своим явным промахам, но теперь он как бы вдруг утратил свою силу и власть — сомневался, анализировал каждое слово, которое только что говорил Кейде. Ему хотелось нравиться ей, — впервые, может быть, за всю жизнь он так страстно желал произвести на женщину хорошее впечатление.

Пока Кейда купалась, Роберт принёс корзину со снедью и стал раскладывать на коврике. Поймал себя на мысли, что и здесь хочет угодить, понравиться.

Чувство это было для Роберта новым, почти незнакомым: он в роли прислужника. Но, странное дело, роль эта ему нравилась, и он нетерпеливо ожидал Кейду.

Ели с аппетитом. Роберт был весел, болтал о пустяках, но Кейда была задумчивой и молчала. И тогда снова о деле, и вполне серьезно, заговорил Роберт.

— Вы, как белочка, попали в клетку, из которой нет выхода, — понимаете ли своё положение?

— Нет, не понимаю.

— Ну вот, я так и знал. И в наших интересах было оставлять вас в вашем заблуждении, но тут возникло одно обстоятельство; вы нравитесь Ацеру. Он вас полюбил, он хочет на вас жениться.

— Ацер? Жениться на мне? Да как же это у него получится без моего желания и согласия?

Роберт улыбнулся, он явно затруднялся подыскать подходящий ответ.

Заговорил уклончиво.

— В конце концов, есть восточные законы для женщин: шах не

спрашивает возлюбленную, нравится ли ей его нос?

— Да, конечно, в диких странах девочек помещают в гаремы, есть и

другие формы насилия.

Она гордо вскинула голову.

— Но есть в мире и много женщин, готовых умереть, но отстоять себя.

— Женщина сопротивляется до тех пор, пока её защищают друзья.

— У меня много друзей.

— Но все ваши друзья служат нам. Они наши сотрудники.

Тон и манера, которыми всё это говорилось, не оставляли сомнений. Если Мишин — Винт выдал её этим людям, значит, она должна с ними ладить. Она попала в капкан. Она не чувствовала боли, но крепость ловушки явственно ощущала.

— Что же делать?

— Ничего. Как и прежде, оставайтесь баронессой, — продолжал он тёплым, дружеским тоном. — Устраивайте балы, приёмы, обеды, ужины. Функи разорились, и их замок пойдёт под залог местному банкиру Вольфсону. Но вы получите все нужные средства.

Кейда продолжала смотреть вдаль, хотя на середине озера, куда достигал её взгляд, не видела одинокого паруса, которым минуту назад любовалась.

— Как мои родители?

— С ними будет всё в порядке.

Захотелось показать, что какие бы не сложились вокруг неё обстоятельства, пешкой ни в чьих руках не будет. Поднялась и, не поворачиваясь к Роберту, сказала:

— Хочу домой.

— Подождём моих людей, они поехали в Цюрих за деньгами.

Вечером того же дня «Пчелка» доставила Кейду в функовский замок.