«Что–нибудь и ему отшибло на фронте», — подумала Кейда. Подумала без радости, без того чувства удовлетворения, которое обыкновенно испытывает победитель при виде поверженного врага. Впрочем, ей, конечно, было радостно слышать, что недавно под Курском наши одержали новую победу, под стать сталинградской.

Фрау Мозель, наклоняясь к Анчару, сказала ему, как человеку: «В тир, Анчар, в тир!» И Анчар метнулся на тропинку, вьющуюся справа от замка.

Фрау Мозель села в бричку поджидавшего её конюха Курта Бехера. И они с места взяли в галоп, но не по тропе, по которой поехала Кейда, а по дороге, идущей верхом, в стороне от замка.

Пружинно легко и неторопливо ступала за Анчаром Луиза. Вся её лошадиная стать дышала могучей затаённой силой. Казалось, тронь её каблучками, отпусти поводья и она полетит, как птица. Но нет, Луиза не сорвётся в галоп и даже не пойдёт иноходью, — лошадь всеми клетками своего гибкого молодого тела слышит настроение хозяйки, улавливает её желание ехать тихо и спокойно.

В тире Кейду ждали все служители Функов, — так им было приказано с вечера. В тени грецкого ореха был поставлен столик, и на нём рядком разложены автоматы, пистолеты — оружие немецкое и автомат русский, с круглым диском, и рядом с парабеллумом поблёскивал вороной гладью наш пистолет «ТТ». Завидев Анчара и подъезжавшую баронессу, навстречу ей пошёл главноуправляющий имением Эрнест Райфранк, — в новенькой, начищенной и наглаженной форме майора. С ним была его дочка, двенадцатилетняя Эльза с голубым бантиком в тёмных волосах. За ними в стороне от столика с оружием стояли конюх Курт Бехер, фрау Мозель, Пауль Вебер — смотритель тира и всего парка, юрист Питер Минцлаф, мужчины и женщины, которых Кейда не знала. Фрау Мозель ей говорила, что все они вот уже полгода не получают жалованья, но никто не ищет другого места, а чем и как живут — неизвестно. «Сегодня они все получат деньги, все получат — за полгода прошлые и за полгода вперёд», — с радостным нетерпением поскорее облагодетельствовать людей подумала Кейда.

И при этой мысли посмотрела на кожаный чемодан в руках фрау

Мозель, — та знала, что в нём находится, и не выпускала из рук.

Молодая баронесса обняла и поцеловала юную Эльзу, привлекла к себе, и вместе они подошли к стайке служителей замка. В приветствии подняла обе руки, сказала:

— А ну, покажите мне, кто и как умеет защищать Германию.

Указала рукояткой плетки на стол с оружием и на черневшие в глубине тира мишени.

Первым взял парабеллум и вскинул его на уровень глаза Райфранк. И выстрелил. А Кейда прильнула к закреплённой на штативе оптической трубе. Весело объявила:

— Десятка!

К столу с оружием стали подходить другие офицеры, и новый смотритель парка Пауль Вебер взял пистолет «TT», но Кейда позвала его:

— Встаньте здесь, рядом. И не уходите.

Это был Пряхин.

Со стороны школы с развевающимся на ветру штандартом показалась небольшая колонна ребят, — это члены местной команды «Гитлер–югенд» направлялись к тиру на боевые стрельбы, а со стороны противоположной, свернув с каштановой аллеи, выкатился сверкавший чёрным лаком «Опель–адмирал». Не сразу открылась дверца, неторопливо, неловко выдирался из кабины тучный старый господин. Он был в жёлтом чесучовом костюме, сутул, неповоротлив и на ногах держался нетвёрдо, как на ходулях.

Не сразу увидел баронессу, а, увидев, нерешительно двинулся к ней. Приблизился сзади, кашлянул. Но Кейда, беседуя с Паулем, не замечала банкира. И только обогнув стол и окинув недобрым взглядом пистолеты и автоматы, лежавшие на нём, он попал в поле зрения баронессы, поклонился ей. Тихо назвал себя.

— Волъфсон. К вашим услугам.